Все растения развивались на богатой и жирной шоколадной «почве». Естественно, это покрытие не было основным панцирем, иначе морские звери сожрали бы Черепаху за пару укусов. Шоколад — это только верхний слой, можно сказать, дёрн. Непосредственно панцирная кость Чайной Черепахи была вполне обыкновенной, из-за чего я думала, что она — всего лишь Морской Король из мира пиратов, которого чудом занесло не в те воды.
Зелёный сектор резко закончился, начался Белый. Перед нами встала стена из сахарной пудры, бывшая мне по уровень глаз. На ней, как на снегу, шустро бегали обычные ласки и кролики. Вертикально стену поддерживала тонкая сетка из зефирного плюща.
— Это обычные звери? — удивился Коко.
— Да, не гурманские.
Мелкие пушные зверьки были здесь постоянными жителями. Они выживали при погружениях и отлично себя чувствовали на сладкой диете, что было для меня удивительным феноменом. Ну, в самом деле! Слишком много сахара для простого животного!
Коко задумчиво осматривал с высоты своего роста Белый сектор. Я помнила, что там, в принципе, ничего особенного: под слоем пудры — тянучки-лианы, над ней — хрустальные кусты, напоминающие съедобный лёд с цветочным вкусом. И ещё по мелочи. В остальном — практически полная пустота на белом фоне.
Раз уж мы нашли границу секторов, то этим стоило воспользоваться и пройти по ней до Травяного. На мой взгляд, он был самым разнообразным и интересным, о чём я и сказала Коко. Охотник со мной, понятное дело, спорить не стал.
По границе сахара мы медленно двинулись к середине панциря. Иногда сладкая стена ощутимо виляла, или же нам мешали спокойно идти старые мармеладные деревья — тогда приходилось немного углубляться в лес, чтобы потом вновь вернуться к пудре.
По мере приближения к Травяному сектору я стала всё чаще обнаруживать слишком близко подобравшихся обезьян. Они, кстати, неплохо и по сахару передвигались — руки и ступни у животных напоминали снегоступы и были очень широкими.
— Коко, как насчёт привала? — спросила я.
— Можно.
Мы вновь углубились в лес, чтобы нас не припорошило пудрой из-за редких, но сильных порывов ветра. Я достала из рюкзака походную горелку и несколько пучков вечногорящей травы. Полезная штука, да ещё и досталась мне даром: её мне подарила Рин, потому что в застенках МОГ умерла какая-то тварюшка, что питалась этой травкой. Наверняка организация от смерти животного только выиграла в денежном плане, потому что даже маленький пучок стоил дороже, чем моя прошлая «Ложка».
Коко помог мне разжечь траву, я установила над небольшим огоньком треногу с подставкой на верхушке. На ней умостился большой чайник. Его нёс Коко, потому что мне с такой поклажей было очень неудобно.
В чайнике я расколола водяной грецкий орех. По размеру он едва превышал фалангу моего пальца, зато под скорлупой хранил больше трёх литров воды. Нам как раз на одно чаепитие. Тут главное было аккуратно отделить скорлупу, потому что при контакте с водой внешняя оболочка начинала сильно горчить.
Обезьяны наблюдали.
Телезрители, наверняка, тоже.
Во время прогулок мы с Коко набрали некоторые сладости, хотя в этом не было особой нужды: и мармеладные деревья, и марципановая трава всё ещё были рядом. Зато жёлтую дыне-клюкву я видела только в одном месте, она росла чуть ли не единственным кустом.
Раз уж мы так и не вышли из Зелёного сектора, то я решила заварить традиционный зелёный чай. Заварка тоже была у меня необычной: хватало одного туго скрученного шарика, чтобы получить идеальный напиток. Доливать воду можно трижды, что очень важно при прогулке с охотником-любителем чая.
Орехов у меня, кстати, было очень-очень много. Фактически, половина рюкзака. Ещё и по карманам их распихала. Нам как раз хватит на пару дней экспедиций по панцирю.
Коко с благодарностью принял у меня из рук кружку, исходящую густым молочным паром. Пить нам полагалось из жестяных монстров, которых никак нельзя было назвать изящными. Санни бы от такой посуды, я думаю, отказался бы.
— Благодарю, — он сделал короткий глоток. — Я так понимаю, что гурманского зверя назвали Чайным не из-за множества сортов этого прекрасного растения.
Я хмыкнула. Ну да, тут Ичирью всухую развёл своего сына. Чайная Черепаха получила своё имя из-за сладостей, растущих на панцире. Чайными деревьями, кустами, травой или лианами тут даже и не пахло.
От таких новостей Коко немного сник, но потом снова приободрился: на панцире можно было подобрать десерты к чаю на любой вкус. Только Белый сектор почему-то был полупустым. Я это связывала с тем, что на нём пасутся белые обезьяны, ну и пушные подъедают основные вкусности.
В середине неспешного чаепития Коко сбегал поглубже в лес, чтобы набрать добавки к десерту. Особенно ему понравились свежие побеги мармеладных деревьев. Я к ним, признаться, тоже оказалась неравнодушна.
А к концу нашего привала раздался громкий человеческий крик.
========== Глава 36 ==========
У Коко то ли реакция оказалась лучше, то ли охотник просто был более сердобольным, но от крика он подорвался с места и едва не рванул в его сторону. Затормозил в последний момент и кинул быстрый взгляд на меня.
— Беги, — махнула я рукой. — Я всё соберу и подойду.
— Найдёшь?
— Хоть с закрытыми глазами.
Больше он ничего уточнять не стал и сорвался с места. Кричали в Травяном секторе, до которого мы не дошли.
Я действительно могла бы найти Коко и с закрытыми глазами — помогла бы ориентировка по электромагнитным импульсам, которой ядовитый охотник научил меня в одной из прошлых жизней. Я в этой уже пользовалась опасной, но полезной способностью на острове Жизнь, когда вездесущие бабочки мешали нормально открыть глаза. Тогда я не была гурманом, и кратковременный просмотр окружения дался мне тяжело.
Сейчас же мне даже стало интересно, будет ли бить по мне эта способность. Вроде, тело у меня гурманское, и перегруза мозга не должно быть. Но сначала надо убраться.
Чай я допила в несколько больших глотков, чуть развернувшийся шарик заварки упаковала в пакетик и вернула в рюкзак. Оставшиеся сладости аккуратно разложила по небольшим контейнерам для Торико, что не влезло — бросила так. Только прихватила кусочек мармеладного дерева. Мармелад Коко очень понравился.
Несколько раз осмотрев нашу стоянку, я подняла голову и прошлась взглядом по веткам деревьев.
Обезьяны смотрели.
Часть приматов рванула за Коко, другая осталась со мной. За охотником, ясное дело, отправились более крупные и сильные особи. Я же не выглядела опасным противником, и моими соглядатаями стали три небольших самки с длинной шерстью на руках и чёрными ногтями. Гурманское зрение позволяло рассмотреть даже подобные мелочи.
Заметив моё внимание, самочки нахохлились, чтобы казаться больше. Не желая провоцировать животных, я отвела взгляд и быстро пошла вслед за Коко.
Охотник не особенно следил за сохранением растений. В нескольких местах были подпалины от яда, пара деревьев оказалась сломана. Потом Коко, видимо, перешёл на верхние пути и скакал по веткам, как тот примат — слишком уж непролазные заросли встали передо мной. Пришлось и мне лезть наверх.
Вид отсюда был более обширным. Я могла рассмотреть редкие сахарные кустики в Белом секторе и далёкие шоколадные печенья Травяного, которые росли из шоколадного панциря как кораллы. Стал виден кончик Чёрного сектора — яркие мармеладно-желейные ягоды, похожие на россыпь пластиковых конфетти. Природа не скупилась на красители.
Не было ни единого следа Коко. Вот же… охотник.
Я поудобнее перехватила рюкзак, затянула лямки и поправила ремень на штанах. Проверила пуговицы рубашки — все застёгнуты намертво, потому что вещица была новой и петли оказались очень, очень маленькими. Усевшись на ветке, проверила обувь. Не жмёт и не спадает.