– Вот эта вещь весьма необычная, можно сказать почти уникальная, другой такой вряд ли сыщется, – горестно сказал ювелир, тыча пальцем в фотографию с ожерельем, украшенным бриллиантовыми когтями. – Оно из Египта. Слава богу, я застраховал его.
– Это кое-что проясняет, – задумчиво пробормотал один из полицейских, по имени Суонсон, внимательно разглядывая какое-то невидимый след. – Как, думаешь, ее назовем? Может, Киска? – он немного подумал. – Или, скажем, Шлюшка?
– Звучит как-то пренебрежительно, – пропел другой.
Суонсон нахмурился.
– Ну как хотите, инспектор Опрах.
– Вот из-за таких, как вы, я и предпочитаю работать один, – сказал Лоун, ткнув пальцем в их сторону.
– Эй, Том, – озадаченно вскрикнул один из сыщиков, – гляди-ка, что это там такое?!
Лоун быстро подошел к нему, и сыщик указал на распахнутую дверь магазина, за которой валялась какая-то белая коробка, а на ней – бумажный то ли пакет, то ли сумка. Резиновыми перчатками сыщики осторожно открыли пакет и заглянули внутрь. А там... Там переливались, играя на свету, украденные драгоценности! На пакете же было выведено одно только слово «простите».
Ювелир чуть не задохнулся от изумления и радости, едва заглянул через плечо сыщику. Лоун шагнул на улицу и внимательно огляделся, но ничего подозрительного он не заметил.
Шариковой ручкой один из сыщиков осторожно приподнял крышку коробки. Потом снизу вверх посмотрел на Лоуна.
– Кексики. Маленькие такие кексики.
При этом выглядел он совершенным идиотом.
– Ну пожалуйста, – умоляла Пейшенс, стоя на крыльце дома Офелии Пауэрс, – помогите, вы должны мне помочь. Я просто не понимаю, что со мной такое творится.
Она не знала, почему, но нутром чувствовала, что Офелия знает все ответы на ее вопросы, знает как ей помочь и обязательно поможет.
Но Офелия не торопилась отвечать. Она просто широко раскрыла дверь, и Пейшенс ничего не оставалось, как войти в дом.
Офелия провела Пейшенс в свою библиотеку – громадное двухэтажное помещение с галереей по периметру, все стены которой занимали книжные полки, уставленные книгами и в промежутках увешанные какими-то дикарскими масками. Она поднялась по ступенькам на галерею, подошла к одной из полок и вытащила толстенный том в твердом переплете. На обложке тиснеными буквами блестело название: «Бает». Офелия положила книгу на стол и резким движением раскрыла ее на странице с рисунком, изображавшим красивую золотую статую кошки, стоящую в каком-то, похоже древнеегипетском, храме.
– Это богиня Баст.
Миднайт прыгнула на стол и наступила лапой на иллюстрацию. Пейшенс не могла не заметить, что Миднайт очень похожа на кошку, изображенную в книге. Офелия рукой отодвинула животное в сторону и перевернула страницу.
– Кошки породы Мау священны, они посвящены богине Баст, – сказала Офелия. – Они – ее посланники, ее гонцы.
Пейшенс провела пальцем по одному из иероглифов.
– Эту книгу вы написали?
– Целых двадцать лет я была профессором египтологии... пока мне не отказали в кафедре. – Губы Офелии искривились в усмешке. – Увы, у нас везде правят мужчины, и академия – не исключение.– Она обернулась и посмотрела на скульптуру богини Баст. – Баст – существо исключительное, – продолжила она. – Это богиня луны и солнца. Она олицетворяет собой двойственность женской природы. Покорность и вместе с тем агрессивность. Заботливость и свирепость.
– Да, но... – Пейшенс сглотнула слюну. Ей почему-то расхотелось задавать свой вопрос. Но она пересилила себя. – Но какое все это имеет отношение ко мне?
Острый взгляд Офелии так и впился в лицо Пейшенс.
– Ты помнишь, что случилось ночью?
– Нет, не помню, – быстро ответила девушка и попятилась к перилам.
– Хочешь, расскажу? – спросила Офелия.
Сердце Пейшенс заколотилось в груди так, что чуть не выскочило.
– Да, – прошептала она чуть слышно.
Офелия удовлетворенно кивнула головой.
– Ты умерла, – просто сказала она.
– Что?! – закричала Пейшенс. – Как умерла?! Ничего я не умирала! Вот я сейчас стою здесь, я живая!
Она попятилась еще и уперлась спиной в перила.
Офелия покачала головой.
– Вы с ума сошли! – кричала Пейшенс. – Вы просто старая сумасшедшая кошка! – Это неправда, неправда! – все существо Пейшенс протестовало против этой дикой мысли – Этого не может быть!
Офелия мягко и вместе с тем крепко взяла девушку за обе руки и глубоко заглянула ей в глаза.