Она ожидала увидеть кошку, но как раз кошки там и не было. Вместо этого она увидела два чьих-то глаза, смотрящих на нее из травы, – маленькие блестящие красные глазки с темно-красной обводкой вокруг. Мышь. Пейшенс зашипела. Махнув маленьким хвостиком, мышь исчезла в зарослях, но ее запах остался. Пейшенс облизнула губы и подняла голову, чтобы осмотреть местность.
Кругом были чьи-то глаза, тысячи глаз – красные искорки в траве и в кустах: полевки, спящие воробьи, лягушки, водяные змеи, сверчки, сороконожки, землеройки и белки. Пейшенс почувствовала, как рот наполняется слюной от одной только мысли о всех этих спрятавшихся животных, она уже направилась к этим светящимся в темноте искоркам, как ее отвлек неожиданный звук. Она молниеносно повернула голову и заметила кузнечика, усевшегося на кончик травинки. Насекомое двигалось – и травинка качалась. Пейшенс слышала, как о тоненький стебелек скребутся шесть малюсеньких лапок. Она слышала миллионы звуков, о существовании которых прежде даже не догадывалась. Она глубоко вздохнула и подняла голову вверх. По небу, на мгновение закрывая луну, проносились темные тени. Ветер шумел так громко, что Пейшенс даже поморщилась и повернула голову, чтобы звук был не таким резким. Плавным движением, словно всегда ходила на четырех лапах, она опустила руки на землю и побежала сквозь высокие стебли осоки – так быстро и легко, что трава почти не колебалась от ее движений.
Ей пришлось пробежать не меньше километра, прежде чем кончилось болото, но Пейшенс больше не мерила расстояния километрами. Она знала только, что отвратительный запах испорченной воды, гниющих растений и миллионов маленьких живых существ сменился совсем другим – холодным, мерзким запахом ржавого железа и разлитого машинного масла, вонью от гниющих отбросов. Она даже сморщила нос от отвращения, когда подошла к железному забору. Пейшенс шла как настоящая кошка (теперь у нее было не две ноги, а четыре лапы) и не обращала внимания ни на острые камешки, ни на битое стекло, хотя и ладони и ступни у нее уже были ободраны. В заборе была дырка, и она легко проскользнула в нее.
Тут же раздался взрыв яростного лая. Пейшенс испуганно огляделась и зашипела: две огромные, грозные собаки соскочили с груды старых машин. Псы кинулись к ней, скаля свои желтые клыки и бешено лая. Пейшенс ничего не оставалось, как только спасаться бегством. Она вскочила на ноги и как ветер пронеслась мимо свалки старых автомобилей, перескочила через груду разбитых бутылок, зацепилась краем разорванной одежды за колючую проволоку. Собаки с диким лаем бежали вслед за ней, их отделяло от Пейшенс не больше двух метров, а она уже тяжело дышала. Камешки и стекла летели из-под ее голых ног прямо им в морды. Псы лаяли все яростнее. Они были настолько близко, что до Пейшенс долетали брызги слюны и резкий запах их голода и инстинктивной злобы. Впереди показался еще один железный забор. Высокий, не меньше трех метров, а может быть, все четыре. Собаки торжествующе завизжали, предвкушая, как вот-вот растерзают свою жертву.
Но Пейшенс уже не было. Она легким прыжком оторвалась от собак и, буквально выскользнув из их зубов, взобралась по забору метра на два. Пока они выли и метались из стороны в сторону, она добралась до вершины забора и на мгновение задержалась там, насмешливо поглядывая на своих беспомощных преследователей. Затем стала спускаться на другую сторону–вниз головой, как делают все кошки. Наконец Пейшенс была на земле. Она бросила на собак, оставшихся по ту сторону забора, еще один насмешливый взгляд и затерялась в переплетении городских улиц, став совершенно незаметной в редеющем сумраке.
Глава 5
Нет разницы, умереть или погибнуть.
Ирландская поговорка
Было уже утро, когда Пейшенс добралась до дома. Впоследствии она уже не могла вспомнить, как нашла дорогу. Может быть, она возвращалась, как возвращаются все потерявшиеся кошки, – их ведет инстинкт, удача и почти мистическое знание того, когда и куда нужно повернуть, по какой улице идти, а по какой нет. Ведь потерявшиеся кошки в конце концов всегда приходят домой.
Пейшенс это тоже удалось. Разве что она оказалась не с той стороны – не внутри, а снаружи. Она стояла в заброшенном дворике позади дома и с самым невозмутимым и решительным видом смотрела на ведущую вверх пожарную лестницу. Небо уже светлело. Раздавались первые, еще очень слабые звуки, говорившие о том, что вот-вот начнется новый день: по близлежащим улицам проехало несколько машин, скворцы дрались из-за разбросанного на земле мусора, по карнизу пробиралась одинокая крыса. Пейшенс внимательно следила за ней и отвела глаза только тогда, когда крыса совсем исчезла из виду, лишь после этого она принялась обдумывать, как же ей вернуться домой.