То, что он делал сейчас, нравилось ему значительно больше.
– Почему? Потому что это нечестно? – сказал он, откинувшись на спинку стула и оглядывая детей. Сейчас его слушали почти все, даже те, кто, казалось бы, едва проснулся, он полностью завладел вниманием большей части своей юной аудитории. – Вы не можете просто взять что-нибудь, взять и ничего не заплатить. Нельзя немножко нарушить закон, понимаете? Можно поступить либо честно, либо нечестно. И точка, третьего не дано. А если ты забудешь об этом? Ну, тогда ты плохой парень.
– А можно посмотреть ваш пистолет? – выпалил один из мальчишек.
Тут уж все проснулись окончательно и замерли в ожидании ответа.
– Нет, – решительно, но мягко отказал Том и как ни в чем не бывало, продолжил: – А мы не любим плохих парней, ведь так? Мы любим...
– А он заряжен? – перебил Тома уже другой ребенок.
Эти реплики немножко раздражали Тома, по одновременно и веселили его. Как бы то ни было, он старался, чтобы по его лицу нельзя было прочитать, что он чувствует.
– Правильно. Мы любим хороших парней. А кто знает, что делает человека...
– А вы можете выстрелить? – вмешался третий мальчишка, пистолет занимал их значительно больше рассуждений Тома.
– Нет. Кто знает, что делает человека хорошим парнем?
– А можно мне выстрелить? – спросил первый мальчик, тот, который и затеял весь этот разговор.
Том тяжело вздохнул и устало вытер лоб рукой. В этот момент он заметил высокую женщину, стоявшую в дальнем конце комнаты, в руках у нее был бумажный стаканчик с кофе. Том даже вздрогнул от неожиданности. Он как будто даже с опаской посмотрел на свою гостью и снова обратился к детям, сидящим у его ног.
– Понимаете, ребята, деньги не делают людей хорошими. И если вы будете жить в большом дорогом доме, это тоже не сделает вас хорошими.
Детям не нужно было много времени, чтобы осмыслить услышанное. Один из них поднял руку.
– Но ведь и не помешает? – спросил он. – Ведь так?
Том почувствовал, как его сердце сжалось от жалости и умиления.
– Нет, не помешает, – улыбнулся он в ответ. – Как бы то ни было, вы должны кое-что запомнить. Добрым вас делает ваше собственное сердце, но вы сами должны сделать свое сердце добрым. Вы понимаете? Вы узнаете, что такое добро и что такое зло, и выбираете между ними. И вы должны выбрать правильный путь. Я не хочу сказать, что это легко. Я не хочу сказать, что все идут этим путем, есть и те, кто делает выбор в пользу зла. Но я не хочу, чтобы вы поступили так же, я хочу, чтобы каждый из вас вырос хорошим парнем.
Он говорил с воодушевлением, и в его голосе звучала уверенность в справедливости собственных слов. Пейшенс, стоявшая в конце комнаты, была тронута и словами Тома, и тем, с каким восхищенным вниманием слушали дети: они буквально не сводили с него глаз. Мгновение спустя Том опять улыбнулся и склонился к своим маленьким слушателям.
– Ну хорошо. У кого-нибудь есть вопросы?
Тут же поднялось несколько рук.
– Надеюсь, не по поводу моего пистолета? – Все поднятые руки сразу опустились. Том рассмеялся и, покачав головой, предложил: – Что ж, тогда бегите во двор, лучше постреляйте мячиком по баскетбольному кольну.
Дети повскакивали с мест и с веселыми криками бросились к выходу. Пейшенс дождалась, пока они все выйдут, и только тогда робко подошла к Тому.
– Привет! – тихо сказала она. – Я звонила вам в участок. Мне сказали, что вас можно найти здесь.
На мгновение она замолчала, а потом вдруг протянула ему бумажный одноразовый стаканчик:
– А вы еще не пили сегодня кофе.
Том удивленно посмотрел на нее, потом на стаканчик в ее руках. Он был весь разрисован: на нем красовалась веселая, разноцветная радуга и распускались цветы, а в самом центре рисунка была надпись: «Извините». Том рассмеялся и с готовностью принял извинения.
– Спасибо.
Пейшенс кивнула:
– Просто... Вы уж простите, что я так... странно себя вела. Был какой-то совершенно сумасшедший день. Вот у вас бывают такие?
Том осторожно, стараясь не обжечься, пил кофе и не отводил глаз от своей собеседницы.