– Эй! Выиграйте для девушки золотую рыбку! Три мяча – три попытки! У вас получится!
Они все-таки остановились напротив яркой полосатой палатки. За барьером стояли аккуратные пирамиды из жестяных банок. Хозяин палатки протянул им три мяча.
Том замотал головой:
– Э, нет. Не хочу больше позориться. Дам нужно пропускать вперед.
Том взял мячи и протянул один из них Пейшенс. Она бросила его – и сбила одним ударом сразу две жестянки. Даже хозяин палатки, повидавший много метких стрелков, был удивлен.
– Здорово. Настоящий снайпер, – похвалил Том и, немного смутившись, спросил: – Пейшенс, можно задать тебе один вопрос?
– Какой же? Кто мой парикмахер? Кстати, нравится тебе моя прическа?
– Да, очень, – улыбнулся Том и протянул ей второй мяч. – Ты же работала на Хедара. Есть у него враги? Может быть, конкуренты?
Вопрос застал Пейшенс врасплох. Она поспешила бросить мяч, и он полетел слишком высоко, не задев ни одной жестянки. Пейшенс скосила глаза на Тома, который, судя по всему, был очень удивлен тем, что она на этот раз промахнулась.
– Джордж Хедар далеко не самый симпатичный человек на земле, – уклончиво сказала она и размахнулась, чтобы бросить в цель третий мяч.
– Прошлой ночью на его фабрике убили человека.
Последний мяч полетел прямо в голову хозяину палатки, но тот успел наклониться, и мячик ударился о заднюю стенку.
– Ой! Чуть не убила! – сказал Том.
– Простите, пожалуйста! – крикнула Пейшенс и повернулась к Тому. – У Джорджа очень много врагов. Например, он меня уволил.
– Да, я слышал об этом.
Пейшенс удивленно посмотрела на него, но быстро овладела собой и, скромно потупив глаза и хитро улыбаясь, спросила:
– И что же? Меня в чем-нибудь тоже подозревают?
Том взял в руку несколько мячей, размахнулся и бросил первый из них. Он врезался в середину пирамиды – банки полетели в разные стороны.
– О! Победитель! – вскричал судья.
Пейшенс улыбнулась и, обернувшись через плечо, посмотрела на Тома. Он тоже смотрел на нее, очень серьезно. Но строгость лица смягчалась тем теплом, что светилось в его глазах.
– Нет, тебя, разумеется, никто не подозревает, – сказал он, пока хозяин аттракциона вытаскивал из-под прилавка небольшой аквариум с золотой рыбкой. Том отказался от приза.
Он продолжал что-то говорить, но Пейшенс, как только увидела рыбку, перестала что-либо слышать и видеть вокруг. Она лишь рассеянно кивала в ответ на его слова. Том отвернулся от прилавка и уже собрался уходить. Пейшенс жадно облизнулась, но все-таки сумела подавить в себе желание схватить плавающую в аквариуме рыбку.
– А как насчет того, чтобы немножко перекусить? – спросила она.
Том был «за» – и они пошли искать себе какой-нибудь еды. Том купил для Пейшенс сладкой ваты, а себе – хот-дог. Они бродили без дела, разглядывая людей и аттракционы. Том в два счета расправился со своим хот-догом. Теперь он как очарованный следил за тем, как Пейшенс накручивает сладкую вату себе на пальцы, слизывает, снова запускает пальцы в розовую липкую вату. И так – пока все не кончилось.
– Я и не знал, что людям старше девяти лет можно есть эту вату, – сказал он, любуясь на то, с каким печальным лицом Пейшенс облизывает бумажную палочку. – Я думаю, от сладкой ваты можно умереть.
– Но она такая вкусная... и красивая.
– Я думал, что это тоже проходит, если человеку уже за восемнадцать. Нельзя же быть такой легкомысленной девчонкой! Ой, а в игрушки ты не играешь? Давай вместе? – засмеялся Том и ткнул пальцем в сторону «чертова колеса».
Они заняли очередь. «Чертово колесо» пользовалось популярностью – перед ними еще с десяток весело галдящих детей. Пейшенс стояла вместе с ребятами у ворот и, как они, с завистью смотрела на тех, кто поодиночке и по двое уже забирались в кабинки. Это был аттракцион для детей, так что Пейшенс и Тому не так просто было забраться вместе в одну корзину, но они все-таки умудрились сделать это – втиснулись внутрь, сели и пристегнули ремни. Оба они, даже Том, самый серьезный человек в мире, засмеялись, как дети, когда аттракцион запустили и они стали подниматься от земли.
– Держитесь крепче! – крикнул им кто-то.
Те, кто стоял внизу, смеялись и кричали ничуть не меньше сидевших в кабинке.
Старое, много повидавшее на своем веку колесо скрипело и стонало, кабинки раскачивало из стороны в сторону. Пейшенс была в восторге и радостно оглядывалась по сторонам. Том тоже был доволен, хотя глядел только на свою спутницу.