Но скажите на милость, какой тигр стал бы глотать драгоценные камни, даже если это сокровище достойно любого короля? Конечно, это не могло не привести всех в недоумение, но еще больше люди удивились другому столь же диковинному происшествию. Дело в том, что следы тигра вели до самой границы Затопленных Земель, пересекали ее и неожиданно исчезали – да, вот просто так! – как будто у тигра выросли крылья, он вспорхнул и улетел. Однако если все и действительно произошло именно так, то единственным свидетелем его полета была, вероятно, какая-то старая женщина: следы ее ног люди обнаружили неподалеку. Впрочем, в той стране никто особенно не интересовался старухами.
Проделав двухдневный путь, Мидити наконец добралась до Деревни Вдов. Это оказалось совсем не то мрачное, безрадостное место, которое описывали все легенды Затопленных Земель. Это было небольшое, чистое и ухоженное поселение, где старые и молодые женщины помогали друг другу, ухаживал и за больными и растили детей во вполне доброжелательной обстановке, ссорясь между собой вовсе не чаще, чем в любой другой деревне на свете. Они приняли Мидити очень радушно и не стали задавать никаких вопросов ни о том, почему ее сари изорвано и забрызгано кровью, ни о том, откуда взялись эти странные шрамы на ее лице и руках, ни о драгоценных камнях, которые она несла завернутыми в обрывки одежды. Свое сокровище Мидити поделила между всеми женщинами деревни: на эти деньги они построили школу и потом даже смогли послать некоторых школьников в Калькутту, в университет.
Что касается шрамов Мидити, со временем они стали бледнее, хотя так до конца ее жизни и не исчезли окончательно. Но она никому не рассказывала, что они горят, как огонь, в глухие ночные часы, когда издалека смутно, точно гроза над Бенгальским морем, доносится рев тигров, вышедших на охоту.
Примечание Офелии Пауэрс:
Алварский магараджа существовал в действительности и был хорошо известен как самый отъявленный злодей. По слухам, он совершал страшные злодеяния над своими подданными (в том числе и над животными – однажды он облил бензином своего любимого пони и сжег его). А вот вопрос, доводилось ли ему когда-нибудь столкнуться с тигром-оборотнем, я оставляю воображению моих читателей.
Пейшенс с улыбкой отложила книгу в сторону. Ее глаза сомкнулись, и она погрузилась в сон, наполненный ночной темнотой, шорохом листвы и рычанием, которое перешло в раскаты грома, а потом в звуки выстрелов, среди которых она расслышала мужской голос, повторявший: «Проснись же, Пейшенс... Пейшенс, проснись...»
Потом ружейные выстрелы превратились в настойчивый стук во входную дверь, а мужской голос вдруг сделался выше на несколько октав.
– Пейшенс! Ну давай, открывай скорее, я же знаю, что ты дома!
Пейшенс нехотя сползла с кровати. Протирая слипающиеся глаза, она долго смотрела на часы, а потом поплелась к входной двери и отперла ее.
– Сэлли?
– А ты кого ждала? Своего кавалера, что ли? – беззаботно пропела Сэлли. – Ну, он-то придет, само собой, примерно через час, и мне кажется, что тебе позарез необходим опытный консультант по вопросам гардероба.
– Когда мы последний раз виделись, по-моему, ты была в больнице, – зевнув, сказала Пейшенс.
– Ну, милая, ты совсем отстала от жизни! Я же как раз тогда тебе говорила, что меня должны скоро выписать.
– И что, врач дал тебе свой домашний телефон?
– Нет, – ухмыльнулась Сэлли. – Зато дала дежурная сестра. Ну, посмотрим, не найдется ли в твоем шкафу чего-нибудь подходящего.
Пейшенс оделась, и через некоторое время обе девушки растерянно стояли около большой кучи одежды, которую Сэлли подвергла тщательному обследованию и признала совершенно непригодной.
– Так что же? – Пейшенс вопросительно поглядела на подругу. – Ничего здесь на тебя не смотрит?
Сэлли вытащила из кучи бесформенный бледно-желтый свитер и уставилась на него с видимым отвращением.
– Если эта гадость на меня и смотрит, то как-то совсем мрачно.
Она опять скрылась в шкафу и вскоре вынырнула, держа в руках еще целую охапку одежды.