— У них безотказная система, да?
— Безотказных систем не бывает, — сказал Брюс многозначительно и улыбнулся. — Как тебя зовут, парень? Ты мне нравишься.
Тигр ответил на улыбку. Ему тоже понравился охранник. Он нутром чувствовал, что они друг другу подходят и с ним можно иметь дело. Тигр обычно не испытывал симпатии к незнакомцам. Где-то в глубине души шевельнулось сомнение, но он его отбросил. Тигры его испытывали. Пришло время довериться инстинкту. «Зови меня Тигром. Ты не против того, чтобы рассказать мне немного об этой системе и том почему она не такая уж безотказная? Я могу сделать так, что ты об этом не пожалеешь». Охранник колебался; это хорошо, подумал Тигр, парень не слишком жадный. «Я сам собираюсь заняться подобным бизнесом. Мне нужны, люди вроде тебя, которые знают о системах безопасности и всей этой чепухе».
Брюс Уэйн заставил себя изобразить некоторую нервозность. Он оглянулся вокруг, как человек, что-то скрывающий. «Не здесь, — прошептал он. — Надо все обдумать, Тигр. Может, попозже».
— Такие возможности не ждут. Хочешь играть — играй сейчас, я тебя принимаю. Мне не нужны парни, которые все обдумывают.
— Тогда я в игре. Я твой человек, — сказал Бэтмэн без дальнейших колебаний.
ШЕСТНАДЦАТЬ
Брюс Уэйн вернулся в комнату охраны в подвале музея. Убедившись, что никто не подсматривает, он позвонил по спецсвязи Альфреду и сообщил, что наживку проглотили, и он выходит на контакт. Альфред должен был обеспечить поддержку Брюсу Уэйну и Бэтмэну, а также держать связь с комиссаром Гордоном, если поступит бэтсигнал. Он должен был быть готов принять от Бэтмэна и любой другой, необусловленный сигнал.
Затем Брюс Уэйн надел обычную рубашку и брюки, набил карманы фальшивыми удостоверениями, проверил грим и направился к грузовой эстакаде музея на встречу со своим новоиспеченным партнером.
Тигр повел его в нижний город в вонючий бар, где свет исходил от неоновых букв, рекламирующих различные сорта пива. Большинство завсегдатаев толпилось вокруг стойки, следя за трансляцией баскетбольного матча. Местная команда выигрывала с большим счетом, а это был бар местной команды. Никто не обратил внимания на незнакомца, когда Тигр заказал два пива и уселся за свой любимый столик в углу.
Глубоко войдя в образ, Брюс Уэйн ничему не удивлялся. На время он стал одним из обитателей низших слоев города; их мир стал его миром, их правила — его правилами. Бэтмэн перестал существовать, разве только в качестве врага. Покачиваясь на стуле с расшатанными ножками, нянча в руках кружку дешевого пива, преображенный Брюс находился в своей стихии, не испытывая ни малейших неудобств.
Пара кружек ушла под разговоры. Вернее, пил Тигр, а его новый друг говорил. Подперев подбородок рукой и отпустив туманное замечание насчет врачей-убийц с их адскими таблетками, Брюс проигнорировал стоящий перед ним алкоголь. На лету он слепил криминальную историю своей жизни, выдергивая яркие куски из практики Бэтмэна. На Тигра его рассказ произвел глубокое впечатление. Как ни крути, Тигр был уголовником, а уголовники — самые впечатлительные люди на этой планете. Каждый из них считает себя самым хитрым головорезом среди собравшихся, парнем, прошедшим огни и воды, для которого не существует никаких правил. Но все они чрезвычайно доверчивы. Каждый раз, как Брюс Уэйн льстил своему компаньону, Тигр все больше убеждался в том, что нашел соратника, которому можно доверять.
Постепенно, по мере того как надвигалась ночь, а пиво убывало, Уэйн начал управлять разговором. Он обменивал информацию об импровизированной системе безопасности вокруг иконы на информацию о Связном. Но, хотя Тигр с готовностью признался, что выполняет определенную работу для загадочного посредника, Брюс Уэйн отчетливо понял: Тигр делает только то, что ему велят и ничего не знает о стратегических планах хозяина. Умом он понимал, что иначе и быть не может, но в душе теплилась надежда.
Тигр сильно напился. Брюс внимательно ловил каждое его слово; всегда есть шанс, что в пьяном бреду проскользнет нечто полезное. А Тигр, полагая, что, наконец, обрел слушателя, способного понять и оценить его таланты, принялся безостановочно молоть о судьбе и трансформации.
— Сегодня твой счастливый день, — говорил он, помахивая пальцем перед носом Бэтмэна. — Ты еще поблагодаришь свою звезду за то, что стоял перед иконой, когда я вошел. Ты станешь богатым человеком. Только подожди и сам увидишь. Ты еще скажешь: спасибо тебе, Тигр.
— Я уже говорю, — сказал Брюс восхищенно. — У тебя такие связи.
— Да. Да, это правда, — Тигр сел прямо. Он посмотрел на часы и осушил кружку. — О'кей. Пора идти. Надо кое с кем встретиться. Значит так: говорю я, понял? Когда я тебя введу, можешь говорить. Но ты не знаешь босса, так что стой и не дергайся, когда увидишь его, о'кей? Ты еще не выбросил эту салфетку, на которой рисовал?
Брюс покачал головой. Он уничтожил примерную схему системы безопасности музея. Сила привычки, объяснил он, пожав плечами. Тигр разволновался, требуя, чтобы он быстро нарисовал еще один чертеж.
— Это же твое рекомендательное письмо. Босс увидит, что ты знаешь, о чем говоришь, и что ты действительно можешь достать ему эту долбанную икону, и тогда он примет тебя в организацию.
— А мы что, увидимся с боссом? — Брюс застыл над недорисованным чертежом.
— Ну да. Более или менее.
Бэтмэн тщательно и аккуратно дорисовал схему. Необходимо было учитывать, что Связной умнее своего помощника. А также то, что человек, который выжил в борьбе с законом в течение полувека, способен вычислить подставное лицо. В настоящий момент икона не принадлежала никому. Если ей придется пожертвовать, как пешкой в шахматной партии, чтобы открыть Бэтмэну двери в организацию Связного, Брюс Уэйн сумеет это пережить.
Аккуратно сложив салфетку вчетверо, он засунул ее в бумажник и пошел вслед за Тигром из бара.
Они прошли бок о бок несколько кварталов. Брюсу было интересно, списал ли Связной Тигра в расход или нет. Такая возможность не исключалась. Инцидента, подобного нападению на гагаузов возле дома 208 по Броуд-стрит, было бы достаточно, чтобы уволить офицера любой армии, и, более того, навязчивые разговоры Тигра о судьбе и трансформации явно указывали, что с головой у него не все в порядке. Наконец, Брюс увидел ощетинившийся антеннами почтовый фургон, сворачивающий в боковую улицу перед ними. Он припарковался у обочины и ждал с зажженными фарами и мотором, работающим на малых оборотах. Никто не выходил из него и никто не входил. Под слоем латекса и грима чувства Бэтмэна обострились в напряженном предчувствии.
Тигр торопливо переговорил с водителем, который быстро оглядел Брюса Уэйна прежде, чем тронуться с места. Брюс стоял на нижней ступеньке подножки, ежась от ветра и пыли, и следил за каждым движением водителя после того, как Тигр исчез в фургоне. Он не пытался завести беседу или наладить конспиративный контакт. Из всего увиденного можно было заключить, что организация Связного строилась на принципе ограниченной информации, и водителю не полагалось ничего знать о незнакомце, стоящем на подножке перед открытой дверью в то время, как машина набирала скорость.
Брюс Уэйн был абсолютно не готов к вибрации и шуму, внезапно охватившим машину. Он вцепился в поручни обеими руками, чтобы не упасть назад на мостовую; заткнуть уши было нечем. Меньше, чем через минуту пытка прекратилась, снизившись до вполне терпимой тряски и визга. Бэтмэн потряс головой, чтобы придти в себя, и уловил ехидную улыбку водителя, успевшего надеть ярко-желтые защитные наушники. Он ответил белозубой ухмылкой и поднялся по ступенькам как раз вовремя, ибо перегородка, отделявшая кабину водителя от фургона, скользнула в сторону.
— Ты можешь войти, — сказал Тигр.
Мелкий жулик, которого изображал Брюс, был ошеломлен обступившим его иллюзорным миром. Он застыл на месте с открытым ртом, в то время, как настоящий Брюс Уэйн анализировал увиденное и заносил в память детали. Одно технологическое чудо на другом, ну как тут не восхититься очевидной гениальностью Связного. Камеры и сенсорные датчики, разумеется, были скрыты от его взора; он видел только голографическое изображение, то же, что и Тигр, но Бэтмэн был здесь единственным, кто мог в полном объеме оценить гений, создавший эту иллюзию. Постепенно, когда он извлек из увиденного все, что мог, Брюс Уэйн разрешил мелкому жулику сделать нерешительный шаг в сторону Тигра и слабо мерцающей голограммы.