Сумрачный бар был самым оживленным местом в округе. Мужчины постоянно входили и выходили, иногда группами, чаще поодиночке. Несколько раз за долгий вечер такси высаживали каких-то людей, но среди них не было никого из тех, кого Селина запомнила с той ночи. Эдди был все еще внутри, а с ним и его напарник. Было около десяти, когда эскадрон полицейских машин пронесся к пирсам. Они, похоже, очень спешили, но не включали огней или сирен. Минуты две она настороженно прислушивалась, потом забыла о них.
Прошел еще час. Дверь бара отворилась, седой человек вышел и начал пристально осматривать все вокруг. Женщина-кошка распласталась на крыше. В этом свете, среди этих старых зданий, в тех выпуклостях, которые ее силуэт мог добавить к линиям крыши, вряд ли можно было распознать что-то человеческое. Теперь вышел Эдди и безо всяких предосторожностей своего компаньона зашагал к пирсам. Оглянувшись последний раз, тот последовал за ним.
Женщину-кошку беспокоил этот человек. Он казался умнее Эдди; по крайней мере, он был подозрителен, а Эдди — нет. Он мог усложнить ситуацию, но при этом, похоже, лишь выполнял приказы. Что ж, не в первой случается так, что командует ничтожество. Женщина-кошка пошла по краю крыши, пока не оказалась напротив дома 208. Она шла быстро, потеряв мужчин из виду, но теперь время шло, а никто возле дома не показывался, и она поняла, что оказалась не там, где нужно.
Она вернулась к своему наблюдательному пункту над баром, затем спустилась на улицу и поспешила к пирсам. Цементная площадка, где парковались грузовики, была почти пуста. Перебраться через нее можно было только у всех на виду. Женщина-кошка прищурила глаза, стараясь убедить себя, что Эдди с приятелем могут быть где-нибудь еще, но ничего не приходило в голову. Она набрала в легкие побольше воздуху и через открытое пространство побежала к пирсу 20.
Пирсы были новой территорией для Женщины-кошки, и она тут же решила, что они ей не нравятся. Сами пирсы были огромными и пустыми. Полы деревянные; доски прогибались под ее тяжестью, а под ними плескалась вода.
Вода пахла смертью; остатки рыбного обеда в животе сразу прокисли. Над головой скреблись крысы. Когда что-то слегка потерлось о ее щеку, она чуть не ударилась в панику: стропила кишели летучими мышами. Настоящими летучими мышами.
Она продолжала по порядку обследовать пирсы. Двадцать первый был ничуть не лучше. Двадцать второй даже хуже, под ногами что-то хрустело и впивалось в подошвы. С каждым шагом она все больше ненавидела Эдди — из-за него ей приходится терпеть все это — и Бэтмэна. Она выбралась с пирса 22 к началу Броуд-стрит. Здесь было больше припаркованных грузовиков, тихих и пустых. Благодаря им она более осторожно пробралась на пирс 23 и была этому рада.
В пустом здании эхом отдавались отдаленные голоса. Сквозь проем в задней стене виднелся свет. Там двигались чьи-то силуэты. Женщина-кошка пробралась к концу пирса, скрываясь в тени. На полпути она различила в силуэтах Эдди Лобба и его неизвестного компаньона. Они поднимали на пирс запечатанные и плотно упакованные ящики. Поскольку свет падал в основном снаружи, Женщина-кошка пришла к выводу, что ящики разгружаются с лодки, стоящей у пирса. Вспомнив загорелые неопрятные лица мужчин, она заключила, что они и приплыли на этой лодке. Работая, они переговаривались, но эхо делало слова неразличимыми.
Женщина-кошка подвинулась поближе. Что-то легкое и быстрое задело плечо. Она отряхнулась с коротким, но сильным проклятием в адрес всех летучих мышей, как больших, так и маленьких. Но это был кусочек бумаги, а вовсе не что-то органическое и трепещущее. Обертка от жвачки, еще пахнущая мятой. Сердце подступило к горлу, когда она подняла ее и посмотрела вверх.
Свет был тусклый, и она не знала, сможет ли разглядеть что-нибудь. Над ней громоздились какие-то черные тяжелые конструкции, и больше ничего. Она подумала о Бэтмэне и попыталась различить легкое колыхание его плаща.
Наверху что-то пошевелилось. Но это был не плащ Бэтмэна, а нечто совершенно другое. Внезапно Женщина-кошка поняла, что смотрит на человека, который обращен к ней подошвами ног. Теперь ей не составляло труда заметить остальных. В джунглях балок и стропил в тридцати футах над полом пряталось по крайней мере четверо мужчин. Один из них мог быть Бэтмэном, но Женщина-кошка не поручилась бы за это.
Те двое, что работали на причале, казалось, не замечали присутствия посторонних — даже пожилой человек, который был так осторожен при выходе из бара, казался беспечным. Вся эта ситуация воняла покруче, чем вода в гавани. Возможно даже, что неуклюжее послание Бэтмэна было честной попыткой удержать ее подальше отсюда. Не исключено, что Бэтмэна здесь не было и не должно было быть. В другое время Женщина-кошка предпочла бы ретироваться, но не сейчас.
Она подползла достаточно близко, чтобы ясно слышать Эдди. Он рассказывал, где ему довелось побывать и какие работы выполнять. Если там наверху прятались копы, им это было бы интересно, но Женщине-кошке показалось скучным. Так же как, по-видимому, и пожилому человеку. Он лишь вежливо издавал соответствующие звуки в соответствующее время, фактически не участвуя в разговоре. Упаковка одного из ящиков оказалась поврежденной.
Они вывалили содержимое — небольшие пачки — на пол. Женщина-кошка заметила военные трафареты на каждой из пачек.
Оружие, подумала она, сжимаясь в комок. Бонни, помнится, болтала о том, что федералам Эдди был интересен вовсе не как собиратель тигриных голов. Продажа американского военного снаряжения террористам без санкции государства — это нечто совсем другое. Женщина-кошка опять взглянула под крышу. Все пространство было заполнено человеческими фигурами. Она уловила быстрый металлический проблеск; похоже, кто-то достал пистолет.
Наверное, дело шло к полуночи. Она выбрала наиболее удобную позицию, между внешней стеной и ящиками, отсюда пирс просматривался во всю длину. И обнаружила, что здесь она не одна — человек с пистолетом скорчился около ящика. Проклятая доска скрипнула у нее под ногами. Человек обернулся. Он не мог не увидеть ее; он должен был увидеть ее силуэт, но ничего не сделал. Женщина-кошка почувствовала одновременно облегчение и беспокойство: если ее присутствие не вызвало никакой тревоги, сколько же человек прячется здесь в тени? Знают ли они друг друга? Чего они ждут? Что собираются предпринять?
Времени на размышления не оставалось. Дребезжащий грузовик с шумом приближался к пирсу. Свет фар пригвоздил всех к месту, когда он с грохотом съехал с цементной площадки на деревянный настил. Все строение вибрировало, пока он, рыча, мчался к дальнему краю пирса. Женщина-кошка вонзила когти в пол и молилась об одном: избежать купания в холодной воде.
Машина затормозила. Мотор заглох с нездоровым визгом и из автомобиля выскочило четверо нервных мужчин с автоматами наперевес. Человек, сидевший перед Женщиной-кошкой, вскинул пистолет и прицелился, торопливо отодвигаясь в глубокую тень за большим ящиком. Женщина-кошка поползла за ним, хотя и не смогла бы оттуда видеть происходящее.
— Вы грузите в кузов, — сказал человек с сильным акцентом. — Сейчас, пожалуйста. Не надо спорить.
— Ты никогда не провернешь этого в Канаде, Халки, — Женщина-кошка узнала голос Эдди. — Будь благоразумен — взгляни на то, что мы привезли.
Если тебе это понравится, мы все садимся в лодку, плывем туда, где хранится остальной товар, радируем капитану «Атлантической Звезды»…
— Пожалуйста, нет. Как я говорю, не как ты. Ты грузишь в кузов.
— Они вооружены и не в себе, Тигр. Лучше сделать, как велят.
Это голос его партнера, значит Эдди зовет себя Тигром. Женщина-кошка не удивилась, только еще более укрепилась в своих намерениях разделаться с ним сегодня ночью. Она начала передвигаться за ящиком, стараясь не попадать в свет фар, по направлению к отверстию в стене над лодкой. На мгновение она увидела бледные, испуганные лица иностранцев и Эдди, который, раскинув руки, смело шел к ним навстречу и смеялся. Безусловно, он был не лишен определенного мужества.