После ухода Лукаса в комнате воцарилось неловкое молчание. Брат и сестра недоумевающе смотрели друг на друга.
– Не понимаю, что с ним случилось, – нахмурившись, заметил Дэниэл. – Всю вторую половину дня он вел себя будто другой человек. Обычно он бывает полностью сосредоточен на том, что делает. А сегодня его мысли витали где-то не здесь. Он тебе ничего не говорил, Мег?
– Нет, – соврала она, потому что знала, где витали его мысли. Он думал о ней.
– Ну, я бы сказал, что причина – женщина. Хочешь пари, что старина Лукас влюбился, а женщина, которую он выбрал, жестоко обходится с ним? – Дэниэл засмеялся, но не зло.
К несчастью, это почти соответствовало и ее тайным опасениям. Меган вскочила, чувствуя, что нервы на пределе.
– Не говори глупости. Ты же знаешь, Лукас играет на всем поле.
– Нет! – Дэниэл с серьезным видом покачал головой. – С тех пор как он приехал сюда, он не играет вообще. Единственная женщина, с которой я его видел, – это ты.
Сердце так подпрыгнуло, будто хотело выскочить из груди, и Меган сердито обрушилась на брата.
– Если ты сделал идиотское предположение, будто Лукас влюбился в меня, клянусь, я ударю тебя, Дэниэл! – так яростно выкрикнула она, что он даже оторопел и выставил перед собой руки.
– Эй! Я ничего не сказал. И кроме того, что в этом такого плохого?
Слезы бессилия набежали Меган на глаза.
– Это не просто плохо! Разве ты сам не видишь? Это было бы… это было бы… – Она не закончила предложение, крепко сжала губы, прошла к окну и невидящими глазами уставилась вдаль.
Дэниэл почти в шоке вытаращил глаза на ее спину – он догадался. Он никогда не видел сестру в таком состоянии.
– Ты сама влюбилась в него? – сдержанно спросил он, хотя уже и не нуждался в ответе.
Меган заскрипела зубами. Чувства так кипели в ней, что было трудно дышать.
– Лукас не влюблен в меня, – твердо объявила она. И, естественно, Дэниэл не понял, что она больше пыталась убедить себя, чем его.
– По-моему, ты ошибаешься, Мег. Я бы нисколько не удивился тому, что Лукас любит тебя. Если вспомнить, то он всегда к тебе особенно относился, еще когда мы были детьми!
Он старался успокоить ее, дать надежду. По его мнению, именно таких слов ей не хватало. Брат не подозревал, что меньше всего она хочет услышать о любви Лукаса к ней.
Истерика рвалась наружу. Меган болезненно засмеялась и обернулась.
– Неужели ты не понимаешь? Я не хочу, чтобы он любил меня! Я не хочу, чтобы кто-то любил меня! Я не могу этого вынести.
– Но… если ты любишь его… – Дэниэл с трудом подыскивал слова.
– Пусть он любит кого-то другого, а не меня.
– Мег, но это же бессмысленно! – запутавшись, возразил Дэниэл.
– Смысл есть. – Она устало улыбнулась. – Да, есть, – почти шепотом повторяла она и потом, глубоко вздохнув, продолжала: – А теперь, если ты не возражаешь, я бы предпочла не обсуждать эту тему. Только скажи, что ты хочешь на обед?
Дэниэл вроде бы собирался возразить против такой резкой перемены предмета разговора, но, столкнувшись с решительным взглядом Меган, проглотил уже начатую фразу.
– У меня пропал аппетит. Пожалуй, лучше я пойду в кабинет, поработаю.
Закусив губу, Меган проводила его взглядом, пока он не дошел до двери.
– Я сделаю тебе сэндвич. Позже ты можешь проголодаться, – ласково проговорила она.
Он оглянулся и посмотрел на нее.
– Я не понимаю тебя, Мег.
– Ну, конечно, не понимаешь. – Она сморгнула с глаз слезы. – Ты просто поверь – я знаю, что делаю.
Потерпев неудачу, Дэниэл покачал головой и ушел. А Меган закрыла лицо руками. Боже мой, что с ней происходит, почему она напустилась на Дэниэла? Она погибала. Ее жизнь, которую она с такой болью создавала, рассыпалась у нее на глазах. И все потому, что она полюбила Лукаса.
Но ведь любовь никогда не имела для нее большого значения. Почему же ей так тяжело вытеснить его из своей жизни? Раньше, с другими мужчинами, она всегда так поступала. Сердце знало ответ, хотя разум не видел его. Она любит Лукаса. Живого человека, а не абстрактную идею. Отрицать что-то абстрактное легко. Отрицать реальность – все равно что рвать из груди сердце. Она никогда не думала, что ей может быть так тяжело. Но чем дольше она тянет, тем становится тяжелее. Нынешнее утро оказалось очень мучительным. Теперь она с полной определенностью представляла, что, если ей не удастся заставить Лукаса признать, и как можно скорее, что между ними все кончено, она погибнет.
Значит, она должна сделать еще попытку. Надо дождаться, когда он сегодня вечером вернется домой. В этот раз она добьется успеха. Должна добиться успеха. Немыслимо даже подумать, что ее ждет в противном случае.