– Прошу прощения, вы не могли бы перезвонить через десять минут? – попросила она собеседницу.
– Понимаю, это ужасное потрясение, – довольно констатировала Никола.
Ева поставила телефон на базу. Свесила ноги с кровати и подождала, пока не решила, что сумеет дойти до ванной, где тяжело привалилась к раковине, чтобы удержаться на ногах. Затем принялась видоизменять лицо с помощью косметики из глубин видавшей виды косметички «МАС». Нужно было куда-то деть руки. Закончив, Ева вернулась в постель и приступила к ожиданию.
Когда телефон снова зазвонил, Никола сказала:
– Мне ужасно жаль, что я вот так вас огорошила. Это все потому, что я ненавижу ссоры, вот и приходится долго собираться с духом, и в итоге вываливаю все на неподготовленную почву. Я звоню вам именно сейчас, потому что ваш муж годами удерживал мою сестру, обещая ей счастливую совместную жизнь, и теперь обвиняет вас в том, что не может уйти из семьи.
– Меня? – переспросила Ева.
– Да. Очевидно, раз вы лежите в постели, он чувствует, что должен остаться и заботиться о вас. Моя сестра в смятении.
– Как зовут вашу сестру?
– Титания. Я жутко на нее сержусь. Как дурочка проглатывала одно оправдание за другим. Сначала он не мог оставить семью, потому что дети получали аттестаты средней школы, потом говорил об аттестатах о полном среднем образовании, потом помогал им выбирать университет. Титания думала, что в день, когда близнецы уедут в Лидс, они с Брайаном наконец устроят себе любовное гнездышко, но этот сукин сын снова ее подвел.
– Вы уверены, что она встречается именно с моим мужем, с доктором Брайаном Бобером? Он ведь не из таких.
– Но он же мужчина?
– Вы с ним виделись?
– О да, – ответила Никола. – Много раз. Не совсем лакомый кусочек, но моей сестре всегда нравились умники, и она с ума сходит от растительности на лице.
Пульс Евы участился. Она словно опьянела. Понимая, что подспудно ждала чего-то подобного, она спросила:
– Они вместе работают? Как часто видятся? Любят ли друг друга? Он собирается уйти от нас и поселиться с вашей сестрой?
– Он собирался уйти от вас со дня их первой встречи. Они видятся по меньшей мере пять раз в неделю и иногда по выходным. Они вместе работают в Национальном космическом центре. Титания называет себя физиком, хотя закончила докторантуру только в прошлом году.
– Господи! Сколько же ей лет?
– Отнюдь не Лолита. Ей тридцать семь.
– А Брайану пятьдесят пять, – сказала Ева. – У него варикоз. И двое детей. И он любит меня!
– Вообще-то, он вас не любит. И сказал моей сестре, что знает, будто вы не любите его. Это так?
– Когда-то любила, – вздохнула Ева и грохнула телефон на мерзкую пластиковую базу.
* * *
Ева и Брайан познакомились в университетской библиотеке в Лестере, где Ева работала помощником библиотекаря. Из-за любви к книгам она смирилась с тем, что основной частью ее работы являлась отправка суровых писем студентам и преподавателям, не вернувшим книги вовремя или сдавшим их испорченными – однажды ей попался большой латексный презерватив, использовавшийся в качестве закладки в раннем издании книги «О происхождении видов».
Брайан получил одно из ее писем и пришел общаться.
– Я доктор Брайан Бобер, – сказал он. – Вы недавно мне написали официальное письмо, утверждая, что я не вернул упрощенческуюкнигу доктора Брэди «Изложенная Вселенная».
Ева кивнула.
Посетитель определенно говорил рассерженно, его лицо и шея были почти полностью скрыты черной бородой, шапкой взлохмаченных волос, массивными роговыми очками и черным свитером-поло.
Он выглядел очень-очень умным, чем-то похожим на француза. Она могла представить Брайана бок о бок с соратниками швыряющим камни в проклятую жандармерию во время революционной борьбы за свержение обрыдлого общественного порядка.
– Я не верну книгу Брэди, – продолжил волосатик, – потому что она так пестрела теоретическими ошибками и текстуальным шутовством, что я швырнул ее в речку Соар. Не могу рисковать, что подобная профанация попадет в руки моих студентов.
Доктор Бобер пристально посмотрел на Еву, ожидая ее реакции. Позже, на втором свидании, он сказал, что в тот момент счел ее внешность подходящей. Чуть полноватые бедра, возможно, но вскоре он сгонит с нее лишний вес.
– У вас-то есть степени? – спросил он.
– Нет, – ответила Ева, и добавила: – Извините.
– Курите?
– Да.
– Сколько в день?
– Пятнадцать, – солгала она.
– Придется бросить, – сказал Брайан. – Мой отец сгорел до смерти из-за сигареты.
– Одной-единственной сигареты?
– Наш дом отапливался лишь парафиновым обогревателем, который папа включал, когда температура падала ниже нуля. Он наполнял обогреватель парафином и пролил немного на брюки и туфли. Потом зажег сигарету, уронил спичку и… – голос Брайана сорвался. Веки задрожали.
– Вам вовсе не обязательно… – начала Ева.
– Дом еще много лет пах воскресным жарким, – закончил Брайан. – Это расстраивало больше всего. Я похоронил себя в книгах…
– Мой отец умер на работе. Никто даже не заметил, пока куриные пироги не стали сходить с конвейера без грибов.
– Он раскладывал грибы в «Пирогах Пакка»? Я сам там несколько смен отработал в студенческие годы. Клал лук в пироги с луком и говядиной.
– Да, – кивнула Ева. – Папа был умным, но бросил учебу в четырнадцать. У него была библиотечная карточка, – добавила она в защиту покойного отца.
– Нам повезло, – сказал Брайан. – Мы, бэби-бумеры, получили выгоду от благоденствия государства. Бесплатное молоко, апельсиновый сок, пенициллин, бесплатные медицина и образование.
– Бесплатное высшее образование, – добавила Ева и продолжила с карикатурным бруклинским акцентов: – Я могла иметь врагов [5].
Брайан оторопел. Он видел мало фильмов.
* * *
Ева откладывала свадьбу с Брайаном все три года тягомотных ухаживаний, потому что продолжала надеяться, что он зажжет в ней сексуальную искру и заставит страстно возжелать его, но щепки для растопки отсырели, а спички закончились. Да и вдобавок она не могла представить себе отказ от девичьей фамилии Сорокинс в пользу Евы Бобер. Она восхищалась Брайаном и радовалась его академическому статусу, обретенному в университете, но, увидев его у алтаря с остриженными волосами и без бороды, поняла, что этот мужчина ей чужой.
Встав рядом с ним, она услышала чей-то – женский – громкий шепот:
– В эту ночь она, похоже, не будет страстной бобрихой.
И по холодной церкви разнесся еле сдерживаемый смех.
Ева поежилась в белом кружевном свадебном платье, окаменев от вида ужасной прически Брайана. Желая сэкономить, он откромсал волосы сам с помощью купленных по каталогу ножниц с зеркальцем, позволяющим видеть затылок.
Семейство Боберов занимало ряды с правой стороны. Все они не отличались привлекательностью. Было бы преувеличением сказать, что эти люди похожи на бобров, но имелось нечто такое в их передних зубах и гладко зализанных каштановых волосах… Совсем несложно представить, как Боберы рассекают воду и подгрызают основание молодой сосенки.
Слева сидели Сорокинсы. Виднелось множество ключиц, как мужских, так и женских. Все родственники обрядились в костюмы с пайетками, перьями, рюшами и блестящими украшениями. Они оживленно смеялись и ерзали. Некоторые взяли Библии с подставок перед собой. Эта книга была не слишком хорошо знакома Сорокинсам. Курильщики рылись в карманах и сумочках в поисках жевательной резинки.
Когда Брайан расписывался в регистрационном журнале, Ева увидела его прическу под другим углом и обратила внимание на его удивительную шею, которая совершенно точно была самой тонкой в мире, за исключением разве что женщин тайского племени падаунг [6]. Вышагивая рядом с доктором Бобером по алтарному проходу уже мужем и женой, она заметила его крошечные ступни, а когда Брайан расстегнул пиджак, под ним оказался шелковый жилет с ракетами, спутниками и планетами. Ева любила лошадей, но и в мыслях не держала изображать галопирующих рысаков на свадебном платье, верно?
5
Цитата из фильма "В порту" (1954): Вы не понимаете! Я мог иметь занятие. Я мог иметь врагов. Я мог быть кем угодно вместо бродяги, какой я сейчас (You don’t understand! I coulda had class. I coulda been a contender. I could’ve been somebody, instead of a bum, which is what I am) - Тэрри Малой (Марлон Брандо).
6
Женщины племени падаунг, начиная примерно с пятилетнего возраста, носят на шее медные кольца (точнее спирали из прута толщиной около одного сантиметра, производящие впечатление колец). Постепенно количество колец (вернее оборотов спирали) увеличивается, что приводит к эффекту «вытягивания шеи». У взрослой женщины количество колец может достигать пары десятков, а их вес — четырех-пяти килограмм.