Эта книга – мое подношение миру. В ней – результат всего, что я узнала и чем так хотела поделиться с гораздо более широкой аудиторией, чем способны вместить огромные танцевальные залы и театры, где я ежегодно встречаюсь со студентами. Вы сможете проделать тот же путь, что проходит каждая в рамках нашей программы и который является отражением реального жизненного пути женщины.
Центральная мысль этой работы? Угадали: поиск утраченной связи с источником женской силы.
Мы начнем с примирения – каким бы тяжелым ни был этот процесс, он незаменим. Я заставляю каждую студентку вновь найти ту часть ее, которую она так долго искала, но от которой вынуждена была бежать в тень, в царство стыда. Ту часть, которая во всех смыслах этого слова ушла в подполье. Ту, что нельзя называть и обсуждать. Оставленную на произвол судьбы или хуже того – на верную смерть. А как иначе начать процесс примирения, если не с того, с чего началось все сущее – со слова?
Вначале было Слово.
И это слово, мои дорогие, – «киска».
И в книге я постараюсь сделать так, чтобы оно вновь заняло положенное место и стало наивысшим комплиментом, священной молитвой за все сущее.
1
Зов богини
Вот уже 40 лет мы с двумя моими любимыми кузинами каждое лето устраиваем женские посиделки. Ханна живет в Колорадо с мужем, сыном и дочерью; а вторая, Грейс, – в Хьюстоне, с мужем и четырьмя девчонками.
Когда мы учились в старших классах в Филадельфии, то мечтали о большом будущем. Ханна была скульптором, поэтессой и художницей; Грейс – талантливым фотографом и работала в школьной газете. А я была актрисой.
Мы были свидетельницами жизни друг друга, любили друг друга и поддерживали, как могли. Наша связь чудесным образом не ослабла, даже когда все разлетелись кто куда и в результате диаметрально противоположных жизненных решений и наших детей стали совершенно не похожи одна на другую.
Ханне вечно не везло с мужчинами, она нередко тратила большие деньги, помогая им осуществить мечты, и, как следствие, крайне неуверенно чувствовала себя в освоении керамики, фарфора и ведении художественной студии. Несмотря на природный талант к гончарному делу, она стеснялась брать за работу приличную плату: считала, что не заслуживает ее. Наконец она познакомилась с замечательным человеком, владельцем и директором школы выживания для трудных подростков, вышла замуж, у них родились дети, которых они воспитывали на свежем воздухе, – ходили в походы летом, катались на лыжах зимой, сами выращивали натуральную еду.
Грейс пошла другим путем: вышла замуж за богатого владельца трастового фонда, сына нефтяного магната, и попрощалась с мечтой стать фоторепортером – ведь теперь у нее четверо детей. Несколько часов в неделю она работала волонтером в Хьюстонском фонде помощи детям, параллельно занимаясь делами родительского комитета. У нее был консервативный брак: все решения принимал муж. Жили они, где он захотел, по воскресеньям ходили в ту церковь, которую он выбрал (хотя Грейс она совсем не нравилась), а кроме того, вступили в загородный клуб, где состояла его семья. На ее плечи легла каждодневная обязанность по воспитанию детей, поскольку муж часто уезжал в командировки и на разные мероприятия вместе с давними членами эксклюзивного общества. Иногда она чувствовала себя племенной кобылой, чьей единственной задачей было рожать наследников.
Обе любимые кузины с любопытством, а иногда критически наблюдали за тем, как я основала «Школу женских искусств» и написала три книги. Они танцевали на моей свадьбе, поддерживали после развода, учили быть хорошей матерью. Но ни разу не переступили порог моей школы. Сама мысль о том, чтобы записаться на курс, пугала их и казалась слишком странной. Даже мои визиты к ним в гости порой смущали их. Однажды в очередной приезд к Ханне я решила придумать что-нибудь необычное и составила плейлист на айподе – мы устроили дискотеку на кухне безо всякого повода. Когда я вернулась домой, Ханна позвонила и попросила больше так не делать – дети очень испугались. Похоже, она считала, что мамы должны быть серьезными – никакого веселья и развлечений в меню не предусмотрено.