Мы познакомились много лет назад, когда он был еще студентом, мы тогда разговорились, сидя около музея Виктории и Альберта. На этот раз мы пили чай и мило беседовали в отеле Claridge. Он признался, что без моих фотографий не обходилась ни одна из его «досок вдохновения». Мне нравился юмор, с которым он смотрит на вещи, и то, как он описывал женщин. Его слова звучали как поэзия, и меня это заинтриговало. Он рассказал мне, что его контракт заканчивается и что он планирует немного отдохнуть. «Было бы здорово сделать совместный проект!» – сказала я, не имея ни малейшего представления о том, что это будет за проект.
Приземлившись в Нью-Йорке, я позвонила Майклу. «Кажется, у меня есть проект для тебя», – сказала я и пригласила его на следующие выходные в гости в поместье Cloudwalk. Может, он сможет стать куратором выставки?
Когда Майкл зашел в комнату, где хранились архивные вещи, и стал примерять платья на себя, я улыбнулась. Я дала ему возможность поработать в одиночестве в течение двух дней, чтобы он мог все это переварить. Его первая выборка была очень интересной. Он достал платья, которые я не видела давным-давно. Он часами изучал альбомы с газетными и журнальными вырезками, делал фотографии, заметки и набрасывал эскизы. К концу его пребывания я знала, что он должен стать куратором выставки. «У тебя есть три месяца. Три месяца, чтобы разбить платья по группам и выработать концепцию. Я хочу, чтобы ты перемешал старые и новые модели и показал, что это платье прошло через несколько поколений, оставшись по-прежнему актуальным. Можешь перевыпускать старые принты, экспериментировать с масштабом рисунка и создавать новые модели… но все это должно выглядеть естественно и безупречно сочетаться». В течение месяца он работал самостоятельно, а потом мы провели два долгих дня за отсмотром и обсуждением коллекции.
Майкл объяснил мне, по какому принципу он хочет разделить платья по группам. Большой центральный бриллиант будет состоять из моделей с черно-белыми принтами. Я сказала, что черно-белый – это прекрасно, но настояла на том, чтобы добавить композиции цвета: «Черно-белые принты в сочетании с яркими цветами – вот это в духе DVF». Принты в остальных группах были объединены по темам «Природа», «Животные», «Геометрия» и «Поп-арт». Мы сделали множество перестановок, и он показал мне свои эскизы и ткани, которые он хотел перевыпустить. Я была в восторге от его подборки. На несколько недель он исчез в комнатах с образцами и на фабриках. Я дала ему возможность заниматься своим делом, думая, что всегда, если что, смогу внести какие-то изменения позже.
Открытие выставки было назначено на пятницу, 10 января 2014 года, за два дня до церемонии вручения премий «Золотой глобус». Наш новый долгожданный директор по маркетингу Эран Коэн и его команда были в режиме повышенной готовности: монтаж экспозиции, маркетинг, пиар и, наконец, что не менее важно, организация вечеринки. В начале декабря, когда я приехала проверить, как продвигаются дела, у меня была встреча с организатором вечеринки. Я очень расстроилась. Я отказалась проводить вечеринку в шатре на улице. Мне хотелось, чтобы она была внутри, но не в помещении выставки. Тогда я заметила еще одно помещение размером почти 350 квадратных метров, которое примыкало к залу с манекенами, и решила превратить его в свою собственную Studio 54 – с банкетками, зеркальными колоннами и диско-шарами!
Подготовка шла полным ходом, пути назад не было.
Джефф и его команда начали монтаж выставки после Дня благодарения и работали без перерыва все праздники. Экспонаты были в пути, новые платья в пошиве, а старые подбирались в хранилище. Франка занималась оформлением прав на использование фотографий для хроники. Луисьелла, главный дирижер всего происходящего, хотела лично присутствовать на площадке, так что она взяла с собой в ЛА свою очаровательную четырехлетнюю дочь Ленсу, которая также является моей крестницей, и провела там все праздники.
Во время рождественских каникул, которые я проводила с семьей на яхте, я донимала Джеффри, чтобы он высылал мне фотографии. Я жутко боялась, что принты и на полу, и на стенах – это слишком. Второго января я села в самолет и поехала в музей прямо из аэропорта. Все выглядело просто великолепно, и в воздухе витало радостное предвкушение. Все полы были покрыты принтами – это выглядело смело, но цвета были почти что нейтральные. Я была в восторге.