Мои дневники подросткового периода потерялись, и хоть мне и хотелось бы, чтобы они все еще были у меня, я редко открываю те, что у меня сохранились. Их важность была в моменте – они были другом, с которым можно было поделиться сокровенным. Сейчас я редко веду записи, вместо них у меня теперь есть визуальный дневник. Я везде ношу с собой фотоаппарат и снимаю то, что хочу сохранить в памяти, – людей, природу, объекты, архитектуру. Я часто пересматриваю эти фотографии в поисках вдохновения.
Я также поняла, насколько для меня важно проводить время одной, чтобы перезарядиться и укрепить эту внутреннюю связь. Очень легко потерять себя, когда ты постоянно находишься с другими людьми. Мне нужны тишина и одиночество, чтобы создать некий буфер, ограждающий меня от ежедневного потока информации и проблем. Иногда, когда вокруг много людей, и даже во время вечеринок, которые я сама же и устраиваю, мне нужно исчезнуть на пару минут, чтобы побыть одной. Раньше в такие моменты мне было грустно, одиноко и я чувствовала себя не в своей тарелке, но теперь нет. Теперь я использую эти моменты, чтобы воссоединиться с собой и набраться сил.
Еще одно чувство, без которого я не мыслю себя и которое приносит мне умиротворение, – это любовь и потребность в природе. Наблюдать за мощью волн и величавостью деревьев, видеть, как день сменяет ночь, – настоящее наслаждение для души. Гуляя по лесу, затерявшись среди природы, я вспоминаю о том, что мы всего лишь песчинки во Вселенной, и почему-то это вселяет в меня надежду. Я помню, как однажды мы гуляли за городом с моим сыном Александром, он тогда был еще совсем маленьким. Я блуждала в своих мыслях, и, когда он спросил, о чем я думаю, я ответила:
– Размышляю о том, что с нами произойдет.
В ответ малыш Александр мудро заметил:
– Я знаю, что произойдет, мамочка. Придет весна, и на деревьях снова появятся листья, потом наступит лето, потом осень, и листья снова поменяют цвет и опадут. Потом наступит зима, и пойдет снег.
Я улыбнулась, взяла его за руку и сказала:
– Конечно, так все и будет.
Я до сих пор помню этот момент.
Любовь это жизнь это любовь, и, как и для большинства матерей, самым сильным чувством для меня всегда была любовь к своим детям. Я никогда не забуду бурю чувств, нахлынувших на меня, когда я впервые увидела Александра. И дело не только в том, что он был моим первенцем, – у меня было ощущение, будто мы с ним уже знакомы. Я подолгу беседовала с ним еще до того, как он родился, и мне всегда казалось, что он для меня не только сын, но и партнер.
А еще Александр стал воплощением моей детской мечты: я хотела, чтобы у меня был маленький американский сынишка, когда я вырасту. Как девушке-европейке, мне всегда казалось, что парни-американцы ведут себя круче, более непринужденно и по-мальчишески. Европейские парни казались мне серьезными и иногда даже какими-то подавленными, а американские парни нравились тем, что они были совсем не такие – они смотрели футбол и бесконечно занимались спортом. В общем, я получила именно то, что хотела: настоящего маленького американского мальчишку, хоть он и получил от Эгона титул принца. И все же, наблюдая за тем, как взрослый Александр воспитывал уже своих американских мальчишек, я поняла, что как минимум в одном аспекте я не смогла оправдать его надежд – я не уделяла должного внимания его спортивным успехам и редко ходила на его детские матчи. Из меня не вышло типичной американской мамочки-болельщицы, о которой он втайне мечтал.
В его первые годы я по большей части понятия не имела, что делаю, потому что, как и у любой другой молодой матери, у меня не было никакого опыта. Я была слегка напугана и во всем полагалась на свою няню-итальянку – до тех пор, пока случайно не стала свидетелем ее грубого обращения с Александром во время купания и не уволила ее.
Озорная красавица принцесса Татьяна Дезире фон унд цу Фюрстенберг появилась на свет через 13 месяцев после рождения своего брата. В ней было нечто особенное. Я сразу сказала, что она как капля масла, которую добавляют к яичным желткам и горчице, чтобы получился майонез. Она была магической силой, которая превратила нас троих в настоящую семью. Когда родилась Татьяна, это не значило, что у нас с Эгоном появился ребенок, это значило, что Эгон, Александр и я стали полноценной семьей. И хоть наш брак не продлился долго, мы навсегда остались семьей.