Все модели, которых я наняла для своего второго модного показа в отеле Pierre, стали звездами, как и платье с запа́хом, которое я впервые представила на том показе. Легенды появились на свет апрельским вечером: Джерри Холл, Пэт Кливленд, Аполлония – имена, которые затем вошли в энциклопедию «Кто есть кто» в категории супермодели. Они все стали моими подругами.
Аполлония была худая-прехудая и высокая, словно бобовый стебель, когда появилась на кастинге для показа. Я никогда не видела никого со столь тонкой фигурой и такими длинными ногами. Ее длинное тело украшала крошечная голова с улыбчивым озорным лицом, и она говорила с сильным голландским акцентом (ее фамилия была ван Равенштайн). Мне она сразу понравилась. Она была замечательная – добрая и забавная, и мы подружились. Она работала со мной много раз и в итоге стала топ-моделью в семидесятые.
Еще одна потрясающая модель – Пэт Кливленд, которая уже была известна к тому времени, как я начала делать показы. Она была любимицей Стивена Берроуза и Халстона, королевой его «халстонеток». Пэт была ни на кого не похожей и удивительно яркой – в ней текла смесь афроамериканской, индейской и ирландской крови. Ее движения на подиуме напоминали танец – двигая руками, ногами и попой, она по-настоящему проживала наряд, который был на ней надет, отдаваясь музыке и увлекая зрителей, подобно заклинательнице змей. А еще Пэт любила петь. Или подпевать? Я не помню. Зато я помню, что всегда считала – она должна сыграть роль Жозефины Бейкер, блистательной темнокожей артистки, которая уехала из США в 1920-х, чтобы стать суперзвездой во Франции. Как и Жозефина, Пэт была настоящей женщиной, в которой бурлила индивидуальность, и они были очень похожи. Я пыталась убедить Барри снять фильм о жизни Жозефины Бейкер с Пэт в главной роли, но этой идее не суждено было осуществиться.
В то же время, когда я встретила Аполлонию и Пэт, в Нью-Йорке стала мелькать Джерри Холл, она тоже участвовала в показе, на котором было впервые представлено платье с запа́хом. Она тоже была очень высокая и тонкая, казалось, будто все ее 180 сантиметров – это сплошные ноги. У Джерри были огромные голубые глаза, безупречная кожа и копна длинных золотистых волос, которые она перебрасывала на одну сторону, как Рита Хейворт в фильме «Гильда». Ей было всего семнадцать, и ее повсюду сопровождала одна из ее многочисленных сестер. Она громко смеялась и говорила с очень явным техасским акцентом. Джерри быстро стала одной из ведущих моделей и в одночасье появилась на сорока обложках. Она покорила мир и Мика Джаггера, за которого впоследствии вышла замуж и родила ему четверых детей.
Удивительно, сколько звезд родилось в тот апрельский вечер в зале Cotillion отеля Pierre… Джерри Холл, Пэт Кливленд, Аполлония и, конечно же, платье с запа́хом!
В 1975 году я приехала на встречу с покупателями в нью-йоркский универмаг Lord & Taylor. Там на эскалаторе я впервые увидела эту невероятную сомалийскую богиню. Красивая, грациозная – я просто не верила своим глазам.
– Кто вы? – спросила я.
Она ответила низким уверенным голосом:
– Меня зовут Иман. Я только что приехала в Нью-Йорк, и я модель.
Когда я попросила ее номер телефона, она присела на корточки, чтобы достать бумагу и ручку из большой корзины, которую несла с собой. Я была потрясена ее изяществом и фантастическим языком ее тела. Сидя вот так, на корточках, на полу универмага, раздвинув ноги, она могла бы одинаково легко оказаться на рынке Могадишо или королевой во дворце из книги «Тысяча и одна ночь». Я была очарована.
Как и многие модели, с которыми я работала, Иман была и остается сильной и умной женщиной. Она говорит на пяти языках и основала свой собственный успешный косметический и модный бренд, известный во всем мире. После рождения первой дочери и развода она вышла замуж за рок-звезду Дэвида Боуи, с которым живет и растит дочь в Нью-Йорке. Иман никогда не забывала свои корни. Она очень многое делает для кампании Raise Hope for Congo, ЮНИСЕФ, благотворительных организаций Save the Children и «Доктор Хава Абди».