Теперь, когда я перестала заниматься делами, связанными с платьями, у меня освободилось время для экспериментов с цветами, текстурами и дизайном упаковок. В семидесятых мы все очень ярко красились, и мы с Дженет наслаждались процессом разработки цветов, придумывая им названия и занимаясь дизайном упаковок. По совету Гари мы назвали коллекцию «Власть цвета», и это название подходило как нельзя лучше. Когда другие косметические компании, от Revlon до Estée Lauder, купили и скопировали наши новые цвета сразу же после их выпуска, у меня это вызвало не раздражение, а гордость. Для меня вообще не существует более искреннего комплимента, чем подражание. Мы переделали упаковку: больше никаких дешевых заводских упаковок – вместо них мы сделали очень милые белые пудреницы, их пластиковое покрытие было похоже на мрамор и перламутр одновременно, а поверх красовалась моя подпись в золотом цвете. Я всегда говорила, что макияж – это секрет между женщинами и их зеркалами и отражение нашего настроения. Исходя из этого, мы создали румяна всевозможных цветов, разделив их на три категории оттенков: «страстные ярко-розовые» для женственного, игривого настроения, «красные как стоп-сигнал», когда хочется подчеркнуть свою силу и власть, и «металлик новой волны» с более нейтральными и спокойными коричневатыми оттенками.
По мере увеличения числа продуктов в нашей косметической линейке росло и количество всяких бутылок, коробок и крышек, которые нам надо было хранить на складе. У меня возникло дежавю – все было в точности как со складом платьев, вплоть до огромного количества складских работников, которые нам были нужны, чтобы заведовать этим всем. У каждого товара была своя упаковка с уникальным списком ингредиентов в составе. Многочисленным цветам, которые нам так нравилось придумывать, требовались собственные ярлыки с указанием состава. И так до бесконечности. Управление и обслуживание косметической линии требовало больших финансовых затрат.
Притом что нам очень нравилось работать над созданием этой коллекции и публика хорошо приняла ее, нам сообщили, что деньги в основном приносит «Татьяна» – аромат, выпущенный в новом флаконе, который был сделан на заказ у скульптора Сержа Мансо, – мы расширили его до целой линии товаров для ванной.
А еще у меня возник замысел нового парфюма. Мне хотелось создать нечто особенное, страстное, с сильным ароматом и в необычном флаконе. Я назвала его Volcan d’Amour («Вулкан любви»). Так как на его создание меня вдохновило время, проведенное с Пауло на Бали, я посвятила новое творение ему.
Я не пожалела средств на этот аромат: созданием уникального и дорогого флакона занялся мой друг – дизайнер, а в прошлом фокусник Дакота Джексон, а дизайн коробки для флакона я заказала у еще одного своего друга – бразильского художника Антонио Петикова. Между универмагами Bloomingdale’s и Saks шла борьба за то, где будет впервые представлен аромат, и по случаю его запуска я устроила сногсшибательную вечеринку в своем офисе, установив пирамиды из свежих цветов франжипани (плюмерии), доставленных с Гавайев, которые символизировали подношения балийским вулканам. Из офиса мы отправились вниз по 5-й авеню в Saks, где нас ждали модели, одетые в голубые саронги, – я сама разработала их дизайн, а затем они были вручную расписаны золотыми вулканами мастерами с рынка Денпасара.
О чем я только думала? Да, дела у компании шли очень хорошо. К 1981 году валовый объем продаж составил 40 миллионов долларов, но и наши расходы были колоссальными. Совокупная заработная плата более трехсот сотрудников составляла миллион долларов в месяц!
Я стала нервничать из-за необходимости укладываться в такие расходы и в связи с постоянно возрастающим количеством флаконов, крышек и коробок. В 1982 году из-за скорости, с которой рос наш бизнес, ко мне вернулись бессонные ночи и панические настроения, пережитые во время краха 1977 года. Спрос рос, и мне надо было вкладывать все больше и больше денег в пополнение запасов товаров, в сотрудников, систему обслуживания и маркетинг. Я снова переживала за слишком быстрые темпы нашего роста.