– Чем ты тут занимаешься, девчонка?!
От неожиданности Сона едва не выронила альбом. Тяжело переваливаясь с ноги на ногу, бабушка устремилась к ней и грубо вырвала его из ее рук.
– Я решила навести здесь порядок и нашла… – растерянно пролепетала Сона. Единственный человек, перед которым она пасовала, стоял сейчас перед ней и испепелял ее сердитым взглядом.
– Кто тебе разрешил трогать мои вещи? – громко выкрикнула женщина, пряча альбом за спину, словно ребенок – любимую игрушку.
– Да посмотри, что ты здесь устроила! По-твоему, так можно жить? – вскипела Сона, невольно повышая голос.
– Не твое дело, как я живу! Ты не интересовалась мной много лет, а теперь вдруг явилась и решила навести свои порядки? – клокотала от гнева бабушка, угрожающе наступая на озадаченную такой реакцией внучку.
– Это ты не поддерживала со мной связь! – в тон ей возмутилась Сона, с вызовом вскинув голову. – Ты специально отказывалась покупать сотовый, чтобы я тебе не звонила, и не ответила ни на одно мое письмо! О том, что ты вообще жива, я знала только благодаря Хесу. Почему ты это делала? Чтобы сейчас иметь возможность упрекать меня?
Морщинистое лицо исказилось неподдельной болью, будто Сона нанесла ей глубокую рану. Она опустила голову, и несколько седых кудряшек трогательно упали ей на лоб. Когда-то грозная, сейчас Со Миндже выглядела такой виноватой и беспомощной, что вся злость на нее тут же испарилась. Сона протянула руку, чтобы приобнять старую, больную женщину, но бабушка отшатнулась от нее, и ладонь осталась висеть в воздухе.
– Почему ты отняла у меня альбом? Что в нем такого? – уже мягче спросила Сона, с жалостью глядя на бабушку.
Вскинув на внучку выцветшие глаза, она медленно произнесла:
– Ничего не трогай в этом доме. Он не твой.
Повернувшись, бабушка грузно протопала к дому и скрылась за дверью своей комнаты, оставив Сона в полной растерянности. Если альбом был дорог ей как память о погибшей дочери, то почему она выбросила его? И из-за чего так разозлилась, когда Сона его нашла? Что-то здесь было не так. Подозрение только подогрело интерес, и она решила во что бы то ни стало выяснить, в чем дело. Но не сейчас, а когда разъяренная бабушка немного успокоится и потеряет бдительность.
Прошмыгнув в свою комнату, Сона схватила сумку и поскорее выбежала из дома. Она ничего еще не ела, если не считать нескольких глотков омерзительного кофе на рассвете. Желудок требовал еды, и Сона отправилась к своему некогда любимому кафе, чтобы поесть пудэ чиге[5]. Солнце уже клонилось к горизонту, отражаясь от неспокойной бирюзовой поверхности воды ослепляющими бликами. Немного задержавшись возле ограждения, она опять невольно залюбовалась бесконечным морским простором, разбитым у берега выступающими черными камнями.
Чеджу был удивительно красивым местом. И, как ни пыталась Сона убедить себя в том, что ненавидит это остров, но в глубине души восхищалась его уникальной, невыразимо прекрасной природой. Густые кустарники ярко-розового рододендрона спускались вниз, к дикому пляжу, продолжавшемуся широкой песчаной полосой. По разрезающей голубой простор каменистой косе они с Хесу бегали наперегонки после школы, пока однажды Сона не свалилась в воду и чуть не утонула. Она до сих пор отчетливо помнила холодные объятия моря и невидимую силу, будто специально тянувшую ее ко дну. Сона тогда еще только-только научилась плавать, и именно это спасло ей жизнь. Испуганный, беспомощный плач Хесу по-прежнему звенел в ушах так ясно, словно все это произошло вчера. Отец тогда здорово разозлился и запретил ей даже близко подходить к воде. Да Сона и сама бы не стала: даже спустя много лет она не забыла, как кто-то снизу дергал ее за ноги. И это жуткое воспоминание, приукрашенное живым детским воображением, прочно засело в голове, укоренившись там в виде панического страха открытого водного пространства. Конечно, повзрослев, Сона отдавала себе отчет в том, что ей показалось, и никаких подводных монстров не существует, но все равно боялась воды.
Вдруг на горизонте глаза различили крошечную точку, медленно приближающуюся к берегу. Сона напрягла зрение, с удивлением обнаружив, что это человек. «Это дикий пляж, здесь нельзя плавать. Как его сюда занесло?» – подумала она и, интуитивно почуяв неладное, поспешила вниз. Сбросила кроссовки и, придерживая подол длинной юбки, с опаской подошла к кромке воды. Загадочный пловец медленно, но верно приближался, однако размашистые гребки с каждым движением становились все более медленными и вялыми. Приложив ладонь к глазам, чтобы закрыться от жгучего солнца, Сона осмотрелась в поисках вышки спасателей, но пляж был пустынен на сотни метров в обе стороны. Девушка в волнении впилась пальцами ног в жесткие крупинки вулканического песка, не сводя глаз с пловца. Если что, то Сона знала… Она не сможет ничем помочь.