В конце концов, ругаясь на чем свет стоит, выскочил проверить, кому пришло в голову вбрасывать мусор рядом с его лабораторией. Однако никакой рыбы нигде не наблюдалось.
Досадуя, что пришлось прервать такой энергозатратный ритуал, лорд вернулся в каюту-лабораторию. Стал концентрироваться снова. И все повторилось! Стоило ему начать входить в контакт, как запах рыбы вторгался в сознание, сводя на нет всю работу мага.
В конце концов, он плюнул в изнеможении и просто улегся спать.
Глава 3
Два корабля, посланные князем Ларнакским в погоню за сбежавшей дочкой, странным образом умудрились потерять друг друга еще ночью. Хотя и сильного тумана не наблюдалось, и шторма не было. Просто наваждение какое-то.
Впрочем, наваждению тому было имя лорд Абдорн.
Небольшое заклятие, почти безвредное и незаметное, что он бросил, проходя мимо кораблей, спешно готовившихся к отплытию. Заклятие путаницы. В итоге, то снасти запутаются, то паруса хлопают, то еще какая напасть. В планы лорда вовсе не входило, чтобы леди Анхелику нашли раньше, чем это сделает он. теперь он не собирался везти девицу к принцу, а нарушенный договор — проблемы княжества Ларнак. И как князь те проблемы будет решать с принцем Валидом, меньше всего его волновало.
В итоге, преследование беглянки несколько затормозилось.
С утра два Ларнакских галеаса продолжали плавание порознь, каждый надеясь прежде всего найти друг друга, а потом уже пинас «Маркленд». Потому что взять его на абордаж в одиночку представлялось сложным и сомнительным.
А сам князь, проведя ночь в размышлениях, пришел к интересной мысли. И навела его на эту мысль леди Гелис. Которая так и не утешилась после драматического побега племянницы. Увидев с утра пораньше свою незамужнюю сестру с красными от пролитых ночью глазами и опухшим носом, он вдруг подумал, что…
Идея была так хороша, князь даже боялся просто ее обдумывать. Слишком уж авантюрная. Эту революционную идею надо было еще хорошенько переварить.
Ночью Анхелике снились странные кошмары, будто ее против воли несет в какую-то воронку, в мутный водоворот. Казалось, слышался шепот и пение нараспев, и от этого пения из ее души как будто отделяется тонкая нить. эта нить вытягивается, блуждает и тянется к воронке.
Но даже во сне Анхелика понимала, нельзя, чтобы это произошло, потому что тогда ее затянет навсегда. Пытаясь выкарабкаться из сна, из этой воронки, вертелась полночи, пока не заснула в изнеможении.
А утро началось со странного звона и скрежета. С трудом заставив себя разлепить глаза, долго не могла понять где она. Сначала вообще показалось, что в аду. Причем за грехи ее сослали в такой странный ад, где везде бочки, какая-то ветошь и жутко воняет рыбой. Потом, конечно, вспомнился вчерашний день с ее драматическим побегом из-под венца и счастливым водворением на этом корабле.
Поняв, что спать больше удастся, стала выбираться из своего укрытия. Бочки, кстати, оказались прикрыты свешивавшимся почти до деревянного настила куском парусины, так что спала она вроде как в палатке. Оглядывая эту импровизированную палатку, Анхелика пыталась вспомнить, когда она это сделала, но парусина никак не всплывала в памяти. Махнув, рукой, решила разобраться с этим позже.
Теперь надо было срочно умыться и постирать свою одежду.
А металлический звон и скрежет с палубы все не прекращался. О, ей очень хотелось, чтобы он прекратился, потому что звук буквально ввинчивался в мозг, заставляя морщиться. Еще и все бока отлежала, и солнце начинало палить немилосердно. Попыталась облизнуть пересохшие губы — удивительно неприятный привкус. Анхелика оглядела себя, везде, на губах, волосах, на одежде выступила соль. Бррр…
Потихоньку выбралась на палубу.
Вот тут то и стало понятно, что это за звон и скрежет. Капитан упражнялся в фехтовании. И он, и его противник, оба голые по пояс. А вокруг полно моряков из команды. Некоторые из них видимо тоже ожидали своей очереди, потому что в таком виде были многие.
Ужас. Столько голых мужчин Анхелика не видела за всю свою жизнь. Что сказала бы тетка Гелис, окажись она тут?!
И что еще ужаснее, она опять застыла, открыв рот и во все глаза глядя… Конечно же на капитана. Невозможно было не признать, что он красивее всех и лучше всех двигается. Так легко, изящно, словно танцует. Она поняла, что любуется, только когда в очередном переходе он подмигнул ей и улыбнулся.