Широкая дверь отворилась, прежде чем она ступила на первую ступеньку.
— Здравствуйте, я… я Элоиз Лоутон.
На лице дворецкого светилась профессиональная безупречная улыбка, сочетавшая в себе в равных долях уверенность, сердечность и раболепство.
— Вас ждут, мисс Лоутон, в зимней гостиной. Не угодно ли следовать за мной?
Сняв мягкое шерстяное пальто, она пошла за дворецким. Окружающее богатство и строгость обстановки давили на нее.
Элоиз вступила в зимнюю гостиную, судорожно сжимая в руке подарок, и улыбнулась.
В зале было четыре высоких окна, закрытых тяжелыми узорчатыми занавесями. Большие диваны темно-красного цвета симметрично стояли вокруг камина.
Потом она перевела взгляд на присутствующих. Все четверо повернулись к ней. Джем дружески подмигнул, и ей стало легче.
Виконт — ее отец — тут же пошел ей навстречу. Он выглядел значительно лучше, чем в прошлый раз. Его красиво очерченное лицо лучилось удовольствием и радостью от встречи с дочерью.
— Элоиз, моя дорогая, я так рад, что ты приехала, — сказал он, выводя ее на середину зала. — Смешно в моем возрасте праздновать день рождения, но на сей раз я просто не мог этого не сделать.
— Поздравляю, — смущенно пробормотала она. — Я купила тебе… подарок. Не знаю, придется ли он по вкусу. Я… — Элоиз смутилась окончательно и протянула ему сверток, перевязанный темно-красной ленточкой.
Виконт взял ее за руку.
— Я очень рад, что ты приехала. Теперь позволь познакомить тебя с моей женой.
Он подвел ее к изящной улыбающейся женщине, в которой Элоиз сразу же узнала мать Джема. Между ними было явное сходство. Особенно голубые глаза. Элоиз пожала протянутую руку.
— Называйте меня Марией, — произнесла жена Лоренса с легким акцентом. Элоиз вспомнила, что та — француженка.
— Мария, — повторила она послушно.
— Вам, наверно, нелегко, но вы должны знать, что мы все рады видеть вас в день рождения Лоренса.
— Благодарю.
— Это мой сын Джереми, с которым вы уже знакомы.
Элоиз повернулась и с улыбкой кивнула ему.
— Он был очень добр ко мне.
— А это — Александр. Наш с Лоренсом сын. — Мария указала на красивого мальчика лет четырнадцати.
Элоиз с любопытством взглянула на сводного брата, пытаясь найти сходство с собой. Александр — с таким же интересом рассматривал ее.
— Как поживаете? — спросил он. Произношение выдавало в нем учащегося привилегированной школы.
— Рада вас видеть, — промурлыкала она в ответ.
— Садитесь со мной, Элоиз, — предложила ей виконтесса. — Какое у вас красивое имя.
— В честь героини поэмы.
— Да, я знаю, — Мария улыбнулась. — В основу положена трагическая французская любовная история. — Она экспрессивно взмахнула руками. — Ваша мама разделяла пристрастие Лоренса к английской поэзии восемнадцатого века?
— Я— я не думаю. Вряд ли.
Тут вмешался виконт.
— Ты родилась в день рождения Поупа. Несса знала об этом.
— Двадцать пятого мая?
— Да. Такое замечательное совпадение.
Его жена с улыбкой повернулась к Элоиз.
— Извините, что я сразу не показала Лоренсу ваше письмо. Если б я знала об отношениях моего мужа с вашей матерью, то несомненно сделала бы это. — Она взяла Элоиз за руку. — Надеюсь, вы сумеете меня простить.
— Конечно. — Элоиз смущенно закашлялась.
— Я считала, что у него нет от меня тайн, но вышло, что он еще более… удивительный, чем я думала.
Виконт подошел к жене и нежно пожал ей руку.
— Открой же подарок, Лоренс.
— Что вы будете пить? — поинтересовался Джем, подходя к столику с напитками.
— Ничего. Благодарю.
— Совсем ничего?
Элоиз кивнула. Она слишком нервничала.
Джем налил маленькую рюмку шерри и протянул матери. Он выглядел таким спокойным и уютным в домашней обстановке. Это был его мир.
Интересно, что чувствует человек выросший в таком доме, как этот? Элоиз испытывала легкую зависть к обитателям поместья. Впервые в жизни она поняла, что дают привилегии и богатство.
Виконт развязал ленточку и достал биографию Сэмюэла Джонсона.
— Она написана одним из моих друзей, — пояснила Элоиз извиняющимся тоном. — Мы вместе учились в университете.
— В Кембридже, — пояснил Джем. — Элоиз изучала английскую литературу.