Она не может плохо думать о маме. Мама была такой живой, такой отзывчивой…
Элоиз отчаянно хотелось удержать этот образ. Вспомнить все хорошее. Но была в жизни мамы и другая сторона, о которой она не знает.
И это все меняет. С такой информацией все видится немного иначе.
Мама уже не выглядит пассивной жертвой развлечений богатого человека. Она сделала неверный выбор. Ванесса не была святой. Элоиз хотелось понять, почему это произошло.
Она открыла глаза и взглянула на Джема. Он не шевелясь пристально смотрел на нее. Потом медленно дотронулся до ствола дерева.
Ей пришло в голову, что он вовсе не такой, каким она его себе представляла. В нем была какая-то внутренняя сила.
— Если вы хотите еще пройтись по саду, мы можем это сделать. Фонари там горят.
Они вернулись на дорожку, которая шла мимо яблонь.
Элоиз достала мобильный телефон.
— Пожалуй, вызову такси. Я остановилась на ночь в Арунделе.
— С друзьями?
Она перестала набирать номер и с любопытством взглянула на Джема.
— Конечно, нет. — Она поколебалась. — Не люблю ездить ночью. Я понимаю, что это глупо. Но после того, что случилось с мамой… — Она передернула плечами. Он взял ее за руку.
— Это вовсе не глупо.
Ее пальцы замерли. Она взглянула прямо в его голубые глаза. Красивые глаза. Красивый мужчина. Замечательный человек.
Джем убрал руку.
— Если вы не торопитесь в Лондон… я могу вам кое-что показать.
— Что?
— Подождите и увидите.
Элоиз убрала телефон в сумочку, и они пошли обратно.
Колдволтхэмское аббатство возвышалось даже над громадными тисами. Прекрасное и древнее, оно выглядело незыблемым, вечным.
Элоиз обернулась, чтобы взглянуть на него, и увидела выражение лица Джема. В нем была смесь гордости и удовлетворения. Он очень любил это место.
Раньше она считала, что люди, живущие в подобных поместьях, любят их только потому, что владеют ими. Но Джем душою привязан к аббатству. Это можно прочесть в его глазах.
А какие чувства испытывала бы она, если бы выросла здесь? Какое счастье, когда у тебя есть уголок, к которому ты привязан душою, где находятся твои корни, семья, друзья.
Вряд ли у нее когда-нибудь будет такое место. Сегодня Элоиз это поняла. Она навсегда останется посторонней. Она не принадлежит к их кругу. Ее присутствие постоянно будет вызывать у Белинды горечь и боль.
Элоиз отвернулась от особняка и посмотрела на Джема. Какое у него спокойное и умное лицо!
— Что вы собираетесь мне показать? — быстро спросила она.
— Свой небольшой проект. Думаю, вам понравится.
Она нахмурилась, но он больше ничего не сказал и повел ее во двор, где оставил свой автомобиль.
— Куда мы едем?
— Недалеко, но вам трудно идти на каблуках, — улыбнулся Джем, и в его глазах заиграли огоньки. У Элоиз захватило дух, все вокруг замерцало, ей припомнились слова Касси. Сексуальный. Такой сексуальный!
Он ласково глядел на нее. Она совершает ошибку. Нужно сослаться на головную боль и немедленно уйти.
— Так мы едем? — Джем открыл для нее дверцу. Элоиз вернулась к реальности. Еще никогда ее так не смущало присутствие мужчины. Она неуверенно чувствует себя рядом с Джемом. А вдруг он захочет поцеловать ее? Обнять? Заняться с ней любовью?
Может быть, и мама испытывала подобное рядом с Лоренсом? Может быть, так действует очарование аббатства?
Джем сел за руль. И она разглядела вспышку желания в его глазах.
Меж ними возникло взаимное притяжение. Это показалось Элоиз неожиданным. Что может быть между ними общего? Они далеки друг от друга, они из разных миров.
Они не могут свободно любить или не любить друг друга. Она незаконная дочь мужа его матери. Их разделяет невидимый барьер, его нельзя преодолеть.
Она только посмотрит, что хочет показать ей Джем, и тут же уедет. Им нельзя сближаться. Это может плохо кончиться для нее.
Джем остановился у перестроенного амбара с большими стеклянными окнами.
— Отлично, не правда ли? — пробормотал он. — С этого холма видно не только аббатство, но и окрестности.
— Дух захватывает.
— Я давно хотел привести здание в порядок, но никак не мог договориться с властями.
— Это ваше? — спросила Элоиз, отводя взгляд от завораживающего зрелища.
— Мое. Лоренс подарил его, когда мне исполнился двадцать один год, но разрешение превратить амбар в жилой дом я получил только в прошлом году и еще не обжился как следует.
Он ввел ее через массивную дверь и длинный коридор в огромную комнату с высоким потолком. В центре стоял большой круглый стол.