– Может, пойдете посидите на балконе? – предложил Якуб Исре, когда Адам вернулся. Адам встретился с ней глазами и улыбнулся, обнажив потемневшие от налета зубы. Она отвела взгляд.
– Идите, идите, – сказал Якуб. – Вам надо получше узнать друг друга.
Исра, покраснев, повела Адама на балкон. Тот шел за ней, глядя себе под ноги, засунув руки в карманы. Исре стало интересно: неужели он волнуется? – но она тут же отбросила эту мысль. Он ведь мужчина. О чем ему волноваться?
Было прекрасное мартовское утро. В такую погоду хорошо собирать плоды. Исра как раз недавно подрезала ветви фигового дерева, которое росло у дома и вот-вот должно было зацвести. Рядом с ним стояли два кривеньких миндальных деревца, на которых цветы уже начали распускаться. Исра заметила, как Адам распахнул глаза: вид с балкона восхитил его. Балкон был увит виноградом, и он пробежал пальцами по грозди зеленых завязей, которые к лету набухнут и превратятся в ягоды. Глядя на лицо мужа, Исра задалась вопросом, видел ли он раньше, как растет виноград. Вероятно, только в детстве. Сколько всего ей хотелось у него спросить! Почему они уехали из Палестины? Когда? Как добирались до Америки? Она открыла рот, попыталась найти нужные слова – но не нашла.
На балконе стояли кованые качели. Адам сел на них и выжидающе воззрился на Исру. Она вдохнула поглубже – и устроилась рядом. С качелей открывался вид на кладбища, оба запущенные, и Исра, бросив на них взгляд, покраснела. Лишь бы Адам не подумал, что невеста нищая. Она ухватилась, как за соломинку, за слова, которые любил повторять Якуб: «Все равно, где ты живешь, если твой дом действительно твой. Если он не занят чужаками, если в нем не льется кровь».
Утро было тихое. Некоторое время они просто сидели, любуясь пейзажем. По спине Исры забегали мурашки. Она невольно вспомнила о джиннах, обитающих на погостах и развалинах. Она слышала бессчетное множество историй об этих сверхъестественных существах, которые якобы способны овладевать людьми. Многие соседки божились, что своими глазами видели нечистую силу, пошаливающую вблизи двух кладбищ. Исра поспешно пробормотала себе под нос молитву. «Не дурное ли это предзнаменование, – подумалось ей, – смотреть на кладбище, когда впервые сидишь с мужем?»
Рядом с ней Адам устремил отсутствующий взгляд вдаль. О чем он думает? Почему молчит? Может, ждет, что она заговорит первой? Да нет, конечно, это он должен начать разговор! Исра стала перебирать в уме беседы между мужчинами и женщинами, о которых читала в книгах. Сперва пара общих фраз, потом рассказы о себе, и вот чувство уже вспыхнуло. Именно так зарождается любовь. По крайней мере, именно так Синдбад-мореход влюбился в принцессу Шеру в «Тысяче и одной ночи». Только вот Шера почти всю сказку провела в обличье птицы. Исра решила не увлекаться.
Адам повернулся и посмотрел на нее. Исра сглотнула, теребя кончики хиджаба. Взгляд Адама зацепился за выбившиеся из-под ткани черные прядки. Он и волос-то ее еще не видел. Исра ждала, что Адам наконец что-нибудь скажет, но он только рассматривал ее. Его взгляд гулял туда-сюда, губы потихоньку разлепились. Что-то в этом взгляде пугало Исру. Напор. Что этот напор означает? В водянистых глазах мужа Исра видела всю череду отпущенных ей дней, уложенных, словно страницы в книге. Вот бы пролистать их и узнать, что ее ждет!
Исра отвела взгляд и снова посмотрела на кладбища. Может, он просто нервничает? А может, она ему не нравится. Вполне может статься. В конце концов, красавицей она никогда не слыла. Глаза – маленькие и темные, подбородок – острый. Мама не раз высмеивала ее нескладные черты: мол, нос длинный, лоб большой. Да, точно, на лоб Адам и смотрит. Исра натянула хиджаб пониже. Может, принести коробку конфет «Макинтош», которая хранится у мамы для особых случаев? Или заварить чай? Она хотела было предложить ему винограда, но вспомнила, что виноград еще не созрел.
Вновь повернувшись к Адаму, Исра заметила, что у него дрожат колени. Внезапно он придвинулся к ней и поцеловал в щеку.
Исра влепила ему пощечину.
Потрясенная, она ждала, что он примется извиняться: мол, нечаянно вышло, как-то само собой. Но Адам, вспыхнув, молча отвернулся и уставился на могилы.
С огромным трудом Исра заставила себя тоже посмотреть на кладбища. Может, среди надгробных камней есть что-то, чего она не видит, какая-то тайна, которая объяснит происходящее? Вспомнилось, как в «Тысяче и одной ночи» принцесса Шера хотела стать человеком, чтобы выйти замуж за Синдбада. Исра ее не понимала. Если можешь быть птицей, зачем становиться женщиной?