Пока я приходила в сознание и рассматривала свое обновленное лицо, подошел парикмахер.
— Анастасия Ковригина?
— Да.
Я резко обернулась.
— Пройдемте, займемся вашими волосами.
Я с подозрением взглянула на мальчика с разноцветной длинной челкой. Это мастер? Он больше похож на попугая в обтянутых штанишках. Он сможет мне помочь?
Волосы сильно поредели, обломались и потускнели. Казалось, что спасти шевелюру может только парик. Тем не менее, я помнила просьбу Вадима. Он считал, что я похожа на Николь Кидман, и мечтал, чтоб жена перекрасилась в блондинку. А я упорно не изменяла своим рыжим от природы. Сейчас, когда обновлением внешности занялась глобально, можно исполнить прихоть Вадима и сменить цвет.
— Сделайте меня похожей на Николь Кидман, — уверенно сказала я парикмахеру.
Села в кресло, сняла платок и продемонстрировала шевелюру «а-ля недобритый призывник».
— Вас подстричь? — выдавил мастер.
— Нет, побрить, — я смотрела на него через зеркало.
Парнишка растерянно моргал. С юмором явные проблемы.
— Николь Кидман сейчас ходит лысая? — уточнила я.
— Нет. Вроде бы.
— Сделайте так, чтобы мои волосы стали густыми и длинными, — по слогам выговорила я.
— Кто это вас так?
— Ваши коллеги.
Больше мы не общались.
Вы знаете, сколько длится наращивание волос? Я не знала. Казалось, что я провела в этом кресле целую вечность. Пыталась дремать, смотреть фильмы, переписываться со Снежанкой, звонить Вадиму, размышлять об отравлении, мужчине с тростью, газетной статье и трех убийствах. Но все равно время ползло катастрофически медленно.
Из салона я вышла уже под утро.
Рассвет был сумрачный, как в вампирской саге. Смог, тучи, слякоть. Птицы пытались петь, но грохот первых трамваев пресек на корню эти робкие попытки. Глаза упорно закрывались, хоть спички вставляй. Зевая во весь рот, я села в такси. Новые золотистые кудри рассыпались по плечам изящной волной и ничем не отличались от настоящих. Мимо с грохотом проехал трамвай. Два вагона ползли со скрипом, медленно и уныло. Я вдруг осознала, что сейчас кому-то намного хуже, чем мне. Кто-то живет в этом доме или в этом районе и каждое утро вынужден просыпаться под жуткий скрежет трамвая. Кто-то живет на первом этаже, и его стены сотрясаются каждый раз, когда этот железный дракон проезжает мимо окон. Кто-то всегда пользуется именно таким видом транспорта — общественным, — не мечтая о большем. Люди радуются льготам и субсидиям. Миллионы людей живут обычной унылой жизнью. А я… Я расстроилась из-за потери волос? Ерунда. Разве это проблема? День у косметолога, ночь в руках парикмахера — и я вернула себе внешность.
Я назвала адрес и через сорок минут была дома.
Вадим брился, собираясь на работу.
— Настена, ты как королева!
Вадим впервые за неделю поцеловал меня в щеку. Это была победа.
— Опять. Опять королева, — я рухнула в кровать.
— Что у тебя никогда не исчезнет, так это чувство юмора, — усмехнулся супруг.
Мне снилась Мишкина жена. И вспомнилось ее имя — Ксения. Она была абсолютно нагая. Зрелище малоприятное. Танцевала в лесу какой-то странный ритуальный танец, в руках держала фотку Вадима.
Я вскочила с постели и быстро набрала номер супруга. За время своего недомогания я даже не поинтересовалась, как он себя чувствовал после того банкета в ресторане. Вдруг хотели отравить нас обоих, а не меня одну?
— Вадим! С тобой все в порядке?
— Ты проснулась?
— Вадим, ты себя как чувствуешь?
— Настя, все будет хорошо. С Мишкой разберусь. Встречаемся вечером. Не волнуйся, я этого так не оставлю. Отдыхай, у тебя стресс.
— Вадим, я слышала, как Ксения говорила…
— Разговаривать больше не могу, прости.
Отключился. Швырнула телефон на подушку, спать передумала. Надо возвращаться к делу.
Но Снежана меня опередила.
— Настя, почему молчишь? Тебе исправили лицо? Давай, включай камеру, посмотрю на тебя.
Я повиновалась. Подруга старается, переживает, к хорошему мастеру меня отправила. А я не перезвонила.
Я настроила видеосвязь и приветливо улыбнулась подруге.
— Похожа?
— Отпад. В чудесное время мы с тобой живем, когда косметологи творят чудеса, правда?
Я согласилась. И поблагодарила за активное участие в реанимации моей внешности.
Снежана тут же принялась агитировать меня сходить с ней на концерт.
— С чего вдруг такая любовь к эстраде? Сначала Монатик, теперь Полякова…
— Ты не понимаешь… — она не решалась рассказать правду по телефону. — Объясню при встрече.