– Романы заводят и не в таком возрасте.
– Ты в своем репертуаре. Ну ничего. Ты еще молод. Жизнь тебя потреплет.
– Если ты нашел свое счастье, Ник, то за него надо бороться. Иначе зачем оно, это счастье? Смотреть на него и думать о том, что оно никогда не будет твоим?
– Думаю, она сама не знает, чего хочет. Где же мои двадцать шесть? В университете. Лекции. Учеба. Магистр арабистики и международных отношений. Дипломат! А сейчас у меня полно седых волос и деньги, которые никому не нужны… – Ник махнул рукой. – Будь что будет. Пусть решает она. Скажи мне другое. Когда мы будем гулять на твоей свадьбе?
… Домой я ехал медленно – хотя бы потому, что спешить было некуда. Мадена работала допоздна, и мне предстояла одинокая ночь.
Я думал про сказанное Ником и не был уверен, что мне следовало это слышать. Я ощущал себя так, будто услышал что-то очень личное, что-то не для моих ушей. С одной стороны, мне льстил тот факт, что Ник мне доверяет. С другой – я не имел права это слышать. В конце концов, он когда-то был моим начальником, пусть и наши с ним отношения только отдаленно напоминали отношения руководителя и подчиненного. А лезть в личную жизнь руководителей по меньшей мере неэтично.
От мыслей меня отвлек запищавший сотовый телефон. Я огляделся в поисках аппарата и обнаружил его на пассажирском сиденьи. Номер звонившего меня удивил. Это была Надья.
– Надеюсь, я не отвлекла тебя от важных дел? – спросила она.
– Что-то случилось?
– Я не могу позвонить просто так?
– Можешь, конечно же. Как Рэй?
– Пошел прилечь. Ему опять нездоровится. Я посылаю его к врачу, но он не собирается идти.
– Ты что, не знаешь Рэя? Пока его не поведут к врачу за руку, он будет сидеть на одном месте.
– Знаю. Просто я волнуюсь за него. Не очень хочется, чтобы мой муж умер, не дожив до сорока.
Я притормозил у обочины и, отстегнув ремень безопасности, начал искать в барсетке сигареты.
– Обещаю, я с ним поговорю. Ему давно пора задать хорошую взбучку. Тебе уже лучше?
– Да, намного. Послушай, я позвонила… ты свободен сегодня вечером? Просто мне хотелось бы развлечься, а Рэй никуда не пойдет. Ты не слишком устал? Если да, то я…
– На ужин в ресторане у меня силы найдутся. Ты возьмешь машину или за тобой заехать?
– Если ты заберешь меня, я буду очень признательна. Где ты сейчас?
– Буду через… – Я посмотрел на наручные часы. – Через сорок минут.
… Надью я застал за сборами. Дети играли, расположившись на ковре в гостиной. Я отдал им купленный пакет сладостей, и Дауд с Саидом, бросив игрушки, зашелестели конфетными фантиками.
– Это мои любимые! – заявил Дауд, доставая из пакета конфеты с красными фантиками.
– Куда ты их тащишь? – возмутился Саид.
– Брайан купил их специально для меня!
– Еще чего! А ну верни, сукин сын!
– Кто тебя этому научил? – в ужасе ахнул я.
– Дедушка и папа. Дауд, верни сейчас же!
– Какая красивая штучка! – восхитился Дауд, с ловкостью фокусника выуживая из моего кармана паркер.
– Это моя игрушка, – сказал я, забирая у него ручку.
– Ух ты!
Не успел я вернуть паркер на место, как Дауд уже вертел в руках мои очки.
– Дай сюда. – Саид нацепил очки на нос. – Я похож на Брайана?
– Дауд, Саид, оставьте его в покое.
– Опять сладости? Брайан, ты их избалуешь.
– Пусть немного подрастут, и я буду покупать им другие подарки. Чтобы папа не узнал, разумеется.
– Куда ты, мама? – спросил Дауд, ухватив Надью за подол платья.
– Я скоро вернусь. Не скучайте, дорогие мои. И чтобы в девять были в кровати. Никаких компьютеров и никакого кино. И не тревожьте папу. Пусть он немого отдохнет.
… Я давно не видел Надью в вечерних нарядах. На ней было простое черное платье чуть выше колена, дорогое манто и туфли на высоком каблуке. Надья распустила волосы, надела бриллиантовое колье, которое Рэй подарил ей в прошлом году, и выглядела королевой.
– Ну, я хорошо выгляжу?
– Великолепно.
– Для тебя я постаралась.
– Куда мы поедем? – поинтересовался я.
– Мне хочется чего-нибудь… даже не знаю. Может, итальянский ресторан?
– Как пожелает леди. Я знаю одно неплохое место.
– Полагаюсь на твой вкус, – улыбнулась Надья, легко кивнув.
– В любом случае, сегодня великий день. Не каждый день я ужинаю с женщиной, которую не волнует количество калорий в пасте и пицце.
– Вероятно, нам не представлялась возможность потанцевать.
– В старые добрые времена мы часто бывали в местах, где были танцы.
– Как тебе это место? Я его люблю.
– Знаешь, танго – это танец, который позволяет потерявшей веру в себя женщине осознать, что для кого-то она все еще желанна.
– Мне это только кажется, или мы не слышим друг друга?
– Это ты не слышишь меня, Брайан. Тебе неприятно об этом думать?
– Давай присядем. Ноги у меня совсем не те, что с утра.
Мы вернулись за столик. Надья снова принялась за еду, а я наполнил пустые рюмки.
– Скажи мне, зачем ты рассказала Мадене про наш роман?
– Я не хочу, чтобы эта женщина ошиблась в тебе, Брайан. Неужели ты не видишь, какими глазами она на тебя смотрит? Она же влюблена по уши.
– И ты решила помочь ей опуститься на землю?
– А заодно и тебе. Ты ослеп, Брайан. Такое состояние опасно для таких людей, как ты.
– И на кого же я буду смотреть, если прозрею?
– Хотя бы на меня. Если этого не делает мой муж, то почему бы моему бывшему любовнику не посмотреть на меня так, как он смотрел раньше?
– Я всегда так на тебя смотрю, Надья. И поэтому я предпочитаю не касаться этой темы.
– Лучше молчать и делать вид, что ничего не происходит. – Она покачала головой. – У вас, мужчин, в крови два страха – это страх одиночества и страх приобрести зависимость от женщины. Вот так и мечетесь постоянно. Не знаете, чего хотите.
– А ты знаешь, чего хочешь?
– Я хочу чуть-чуть тепла. И еще я хочу отвлечься, Брайан. Отвлечься от всей этой ерунды, которая на меня свалилась.
– В таких случаях я иду в бар или ночной клуб и сплю с незнакомыми женщинами.
– А почему я не могу выбрать для этой цели знакомого мужчину?
– Можешь. Но ты обратилась не по адресу.
– Какой ты скучный! Налей-ка мне еще коньяка.
– Может, хватит? Я хочу, чтобы ты вернулась домой в нормальном состоянии.
– Пара рюмок погоды не сделает.
Я потянулся за бутылкой, но Надья ловко перехватила ее одной рукой, а второй сжала мои пальцы.
– Приятно? – спросила она, глядя мне в глаза.
– Разумеется.
– За это я тебя люблю – ты не умеешь врать.
– А своего мужа ты любишь?
– Конечно, люблю. Иначе я давно бы развелась.