Наряду с Навкратисом, старейшим и наиболее обширным рассадником гетеризма, должны считаться Милет и Коринф. В Милете обращали большое внимание не только на физико-техническую, но и на психологическую сторону половой утонченности.
Отсюда гетеризм распространился по всей Греции. Этот факт обыкновенно приводят в связи с именем Аспазии, уроженки Милета. Подруга Перикла, высокообразованная и очень красивая Аспазия, олицетворяла собой совершенный тип знатной гетеры, имя которой увековечено античной и современной поэзией. Она, в свою очередь, была ученицей милезийской гетеры Фаргелии, которая пользовалась своими связями со многими мужчинами для политических целей (Плутарх. «Перикл», гл. 24).
В то время как государственные мужи и философы прославляли Аспазию за высокое философское образование и ораторское искусство, она известна еще и тем, что создала в Греции настоящую организацию гетер. Аспазия привозила красивых девушек, обучала в своем доме в Афинах всем искусствам гетер и наводнила ими всю Грецию. Ей приписывают также влияние и на некоторые политические события. Говорят, например, что она уговорила Перикла вести войну против Самоса. А пелопонесская война будто бы и началась-то из-за похищения двух проституток из ее борделя, как это рассказывает Аристофан в «Ахарнянах».
Число гетер было чрезвычайно велико. Ими пропитан весь культурный мир Греции, а во время империи и все ее провинции. Выдающиеся умом и красотой гетеры пользовались международной славой, которая предшествовала им во время их путешествий и побуждала мужчин приезжать к ним. К аттической гетере Гнафене, например, приехал любовник, привлеченный ее славой, даже из Геллеспонта. Отдельные черты из жизни и любви этих знатных проституток были известны всему миру.
Люди передавали друг другу их словечки и остроты, говорили об их благородных и неблагородных поступках, об их гонорарах и связях с царями, государственными деятелями, ораторами, философами. Собрание всех этих сведений составляет знаменитая тринадцатая книга «Пира софистов» Атенея.
Период расцвета гетеризма, в лучшем смысле этого слова, безусловно, совпадает с эпохой эллинизма, в частности с IV и III веками до н. э. Невозможно отрицать ту роль, которую гетеризм играл в культурной жизни того времени. На это указывают хотя бы отношения гетер с художественными и литературными знаменитостями и вообще с выдающимися людьми своего времени. С другой стороны, мы должны, соответственно нашим теперешним понятиям, признать многих гетер простыми проститутками, отличавшимися от других разве только искусством утонченного разврата. В остальном же они были истинными проститутками. Греческие гетеры времен империи, описанные в «Беседах гетер» Лукиана, могут служить убедительным доказательством того, что гетеры того времени были так же далеки от эллинского идеала, как небо от земли.
В Риме греческий гетеризм проложил себе дорогу также в эллинскую эпоху. Описание «Науки любви» Овидия относится только к выдающимся римским гетерам, принадлежащим почти исключительно к сословию вольноотпущенных или же к подкидышам и приезжим иностранкам. Они не отдавались всякому, имевшему возможность заплатить. Напротив, они часто бывали очень разборчивы и желали, чтобы их расположения добивались проявлением внимания, тонким обращением и подарками, как это описывает Овидий.
Римский гетеризм первоначально исходил, скорее всего, из театральных кругов. Одним из наиболее ранних его покровителей называют знаменитого Суллу (138—78 до н. э.), человека с прекрасным греческим образованием. Чрезмерно увлеченный сексуальными наслаждениями, он поддерживал любовные связи с мужчинами и женщинами из театра и лучше всего чувствовал себя в обществе актрис и музыкантш. С ними он кутил, растрачивая неимоверные суммы. Очевидно, состояние его истаяло, поскольку богатая гетера Никополис, его метресса, назначила Суллу своим наследником.
Кульминационным пунктом того рода гетеризма, который воспели Овидий, Гораций и Тибулл (ок. 50–19 до н. э.), можно считать эпоху Августа.
Своеобразное явление, не имевшее в Греции ничего подобного, представляла проституция замужних женщин, даже из высших сословий. Такие случаи бывали и в более старые времена, но в эпоху Августа они стали настолько часты, что Гораций изображает их как нечто типичное: