Наиболее известны бордельные уставы Нюрнберга, Страсбурга, Мюнхена, Констанца, Нима, Авиньона, Нердлингена, Ульма.
Приведем содержание ульмского устава. Согласно присяге, хозяин борделя должен был прилично содержать его, в достаточной степени снабжать подходящими, опрятными и здоровыми девушками в количестве не менее 14. Каждой женщине, живущей в его доме, он должен был давать обед за 6 пфеннигов и не имел права брать с нее больше. Если к обеду было мясо, то она имела право требовать два блюда: суп, мясо и морковь, или капусту и мясо – смотря по тому, что можно было достать; если же мяса не было, то что-нибудь жареное или печеное. Когда не ели мяса, например, во время поста, хозяин должен был давать к обеду каждой девушке селедку и две приправы к ней, а вне поста два яйца или какое-нибудь печенье с двумя приправами. Если какая-нибудь из женщин не хотела брать обеда, хозяин должен был дать ей что-нибудь другое за 6 пфеннигов. Он должен был также покупать ей на ее деньги вино, когда и сколько она пожелает. Если женщина беременела, он должен был удалить ее из дома.
В борделе имелся сундук, предназначенный для общественных целей, и ящик, служивший для точного расчета между хозяевами и проститутками. Каждая женщина, у которой оставался на ночь мужчина, должна была платить хозяину 1 крейцер за ночевку, а все, что она получала от мужчины сверх того, составляло ее собственность. Кроме того, каждая проститутка должна была платить ночью геллер за свечку, и мужчина должен был прибавлять к нему 1 пфенниг. А все, что женщина зарабатывала в течение дня, она должна была класть в сундук. Каждый третий пфенниг из этих денег выплачивался вперед хозяину, из остального же делался вычет к концу недели, в счет долга хозяину.
В борделе существовала собственная расценщица, которая должна была назначать плату за ночевку. Чтобы предупредить обман, сундук имел три ключа. Один из них находился у хозяина, второй – у расценщицы, а третий – у избранной самими проститутками женщины. По субботам сундук открывался в присутствии двух проституток, которые вместе с хозяином и расценщицей должны были следить за тем, чтобы хозяин не брал в свою пользу больше одного из трех пфеннигов и чтобы каждой проститутке из недельного заработка сделан был вычет за долги хозяину. Если женщина получала от своего «милого друга» или вообще от какого-нибудь приятеля подарок, например, платье, вуаль и т. п., то эти вещи принадлежали лично ей.
Хозяин должен был держать для своих женщин кухарку или повариху, но не за счет женщин.
За долги бордельному хозяину родители и мужья могли помещать в бордель своих дочерей и жен, если они были на то согласны. Если же к нему помещали жену или девушку против их согласия и друзья хотели их взять оттуда или они сами хотели уйти из борделя, то хозяин обязан был беспрепятственно отпустить их, не имея права требовать тех денег, за которые они были помещены к нему.
Если женщина, скопив собственные деньги, желала бросить греховную жизнь и уйти из публичного дома, она должна была выплатить хозяину доход, который он получал с нее, а затем уйти в той одежде, в которой поступила в дом; если же этой последней уже не было, то в одежде, которую она обыкновенно носила по понедельникам. Но если она после ухода снова поступала в дом терпимости, то хозяин мог с нее требовать и некоторые другие долги.
Каждая проститутка должна была по понедельникам класть в ящик 1 пфенниг, а хозяин – 2. На эти деньги ставили в соборе по воскресным вечерам свечку Деве Марии. Если какая-нибудь из проституток заболевала, то содержимое ящика употреблялось, чтобы обеспечить ей необходимый уход.
Каждая проститутка обязана была ежедневно прясть для хозяина определенное количество шерстяной пряжи, а если она этого не желала, то уплачивать взамен по 6 геллеров в день.
Если хозяин нарушал какой-нибудь из этих пунктов, совет имел право во всякое время отказать ему от должности. Согласно присяге, заведовавшие общественным презрением должны были каждые 3 месяца производить основательную ревизию борделей, прочитывать проституткам устав и, если они находили какие-нибудь беспорядки, докладывать о них совету.
В большинстве публичных домов хозяйки сами были проститутками и продавали себя по требованию посетителей, подобно тому, как «мадам» борделя и теперь еще выступает в качестве проститутки. То же нужно сказать и о расценщице. Поэтому и хозяйка, и расценщица всегда причислялись к проституткам дома.