Кажется, я все-таки жив.
***
Когда я открыл глаза, в комнате царил полумрак. Повернув голову, я обратил внимание, что дрова в камине догорают. Значит, сейчас раннее утро.
Все мышцы затекли, онемели, и я не сразу осознал, что происходит.
Только посмотрев вниз, понял, что меня согревало вовсе не одеяло. Я даже невольно дернулся от приятной неожиданности: на мне лежала обнаженная Гермиона.
Девушка от моих резких действий вздрогнула, сонно приоткрыла глаза и… сев в кровати, отскочила на самый край, натягивая одеяло до подбородка, скрывая наготу и заливаясь румянцем.
— Я вроде тебя не принуждал, — ехидства во мне явно не убавилось. — Так чего же ты теперь убегаешь?
— Простите, сэр, — одними губами прошептала Грейнджер, еще крепче прижимая к груди одеяло.
— Да, ладно, — восстав из мертвых, я позволил себе небольшую вольность: схватил Гермиону за тонкие запястья и притянул к себе, обнял за плечи и… прижался поцелуем к ее нежным губам. Слегка углубил, проникая в сладкий ротик, скользнул языком по небу, подразнил ее язык… Не надеялся ни на что, но… почувствовал, как она неуверенно ответила на мою ласку.
Я просто обезумел от счастья.
Я был на вершине блаженства, прижимая Гермиону к себе все ближе, понимая, что наши обнаженные тела разделены только одеялом.
— Я думал, что умер, — разорвав касание наших губ, тихо проговорил ей на ушко. Почувствовал, как девушка дернулась…
— Сэр, я так рада, что вам уже лучше…
Я внимательно смотрел в ее бездонные глаза, пытаясь найти искорку подвоха или лжи, но… ничего не было. Девушка говорила искренне.
Наверное, мне бы точно сорвало голову от этого приятного осознания, но тут Грейнджер уперлась кулачками мне в грудь, пытаясь отстраниться. Я тут же разжал руки.
— Я так понимаю, это вы вытащили меня с того света. Я перед вами в…
— Сэр, — перебила девушка, — я… я хочу объяснить. Я дала вам выпить множество зелий. Некоторые из них даже в большей дозировке, чем по стандартам, но по-другому они не действовали. И, видно, эта смесь дала побочный эффект. Вам было очень холодно: я не смогла согреть вас даже чарами. И когда уже не знала, что делать, вдруг вспомнила, что когда-то в одной магловской книжке читала, как согреваются в условиях сильных морозов. И вот…
Я залюбовался ее прекрасным, хоть и слегка осунувшемся личиком, сейчас так мило залившемся румянцем, что пропустил часть фразы мимо ушей.
— Сэр, мне пришлось воспользоваться вашей палочкой, — она вытащила мою волшебную палочку из-под подушки и протянула мне. — Простите…
— За то, что вы спасли мне жизнь? — поинтересовался я спокойно, до конца не понимая, за что девушка просит прощения.
— Я не имела права…
— И тогда я бы умер… Кстати, сколько прошло времени?
Уже пытался мысленно прикинуть, сколько часов я тут валяюсь, в то время, как должен быть у Темного Лорда.
— Один день, — спокойно ответила Гермиона.
— Целый день?! — я аж подскочил. Все тело заныло от такого резкого движения, но мне было плевать.
Странно, что в мой дом еще не наведался Волан-де-Морт… А может, Повстанцы победили, что, конечно, вряд ли, и Темному Лорду не понадобились мои услуги по умерщвлению предателей?!
— Сэр, вам еще нельзя вставать… — попыталась вразумить меня Грейнджер.
— Мне срочно нужно к Темному Лорду, — прохрипел я, пытаясь высвободиться из одеяла.
Гермиона вдруг мягко надавила на плечи, вынуждая меня откинуться на подушку. Кажется, она даже забыла о наготе: одеяло соскользнуло, открывая высокую, упругую грудь с таким аппетитным соском, что я тут же забыл и про Пожирателей, и про Лорда, и про опасность, нависшую над нами… Даже перестал лихорадочно искать причину такого долгого отсутствия… Мог только сосредоточиться на этой восхитительной плоти, мечтая втянуть ее в рот, облизать, приласкать…
— Все хорошо, сэр, вам никуда не нужно…
— Что вы хотите этим сказать? — я заставил себя оторваться от созерцания ее тела и сосредоточиться на диалоге.
Гермиона замялась и побледнела, но тут в комнате материализовалась Тинки:
— Хозяин, Тинки так рада, что вам уже лучше! Тинки так переживала… — запищала домовая, но, перехватив мой хмурый взгляд, тут же объяснила причину своего внезапного вторжения. — Люциус Малфой внизу. Он хочет встретиться с вами, хозяин.
— Что ж, теперь мне в любом случае придется встать, — заметил я, поворачивая голову в сторону Грейнджер: она уже выскользнула из-под одеяла и натягивала платье.
Пришлось оторваться от этой увлекательной картины: девушка одевалась так же соблазнительно, как и раздевалась…
— Тинки, предложи гостю что-нибудь… чай или кофе, — добавил я, вспоминая, что сейчас ранее утро.
Я откинул одеяло и, опираясь на локти, сел: тело тут же отозвалось болью в каждой мышце. А еще необходимо встать и спуститься вниз.
Люциусу, конечно, терпения не занимать, но и оно не безгранично.
Так, где палочка. Может, трансгрессировать прямо в гостиную?
Ах, еще ж одежда… Люциус, конечно, во время многих мероприятий видел меня и так, но что-то сегодня я не настроен щеголять своим обнаженным достоинством.
Мои размышления прервали теплые ладони и ощущения прохладной ткани где-то в районе щиколоток: Гермиона уже вовсю принялась за мое одевание.
Проворные пальчики двигались, мы молчали, и мне почему-то было неловко даже на нее взглянуть.
Чувствовать себя беспомощным было… стыдно. А принимать ее помощь вот так… тяжело.
Справившись с нижней частью, Грейнджер тут же начала аккуратно набрасывать рубашку. Я как-то очень грубо убрал ее ручки и постарался справиться сам хотя бы с пуговицами.
Негласно было решено обойтись без сюртука.
Я уже потянулся к палочке, когда неловкую тишину все же прорезал звук голоса Гермионы.
— Я надеюсь, вы не собираетесь трансгрессировать?
Злобно зыркнул не нее. Раскусила.
А девушка лишь подошла ближе, перекинула мою руку себе через плечо и помогла подняться.
— Я не могу в таком виде выйти к Люциусу. Это слишком…
Беспомощно. Добавил про себя это ненавистное слово. Это жалко.
Гермиона выдохнула.
— Тогда обнимите меня за талию.
Да, так мы определенно смотрелись лучше.
Пока доковыляли до лестницы, ноги уже еле слушались. Путь вниз вообще прошел со сжатыми от усердия зубами, а впереди еще самое главное испытание — войти, как ни в чем не бывало в гостиную и добраться твердой походкой до кресла…
Судя по руке Грейнджер, она меня покидать не собиралась…
Я старался не думать пока, чем вызвана такая ее… преданность, что ли… Сейчас нужно все выяснить с Малфоем.
Люциус спокойно сидел на диване, потягивая кофе, и с ухмылкой наблюдал, как я, при помощи Грейнджер, усаживаюсь напротив.
Даже будучи в таком состоянии, я обратил внимание, как они переглянулись. Как будто у них есть общая тайна. Я заметил, как Малфой оценивающе скользнул взглядом по ней, а девушка тут же опустила глаза.
Болезненно засосало под ложечкой: интересно, сколько раз Люциус наведывался к ней после той совместной ночи?
— Гермиона, ты свободна, — ревность. Да, вот то, что сейчас мной руководило. Пусть уйдет подальше. Не хочу, чтобы он на нее смотрел…
— Сэр… — она еще собирается возражать?
Злоба всколыхнулась внутри меня.
— Пошла вон, — холодно бросил я.
Гермиона посмотрела на меня с такой обидой. А я ощутил себя предателем. Если бы не Люциус, точно извинился бы. Скорее всего. Но перед Малфоем не стоило давать слабину.
Когда мы остались одни, блондин широко улыбнулся:
— Неважно выглядишь, дружище!
Да, только наедине мы могли быть настоящими, бескорыстными друзьями.
— Судя по твоему счастливому лицу, во внешнем мире все в порядке, — ухмыльнулся я, стараясь сосредоточиться на разговоре и не думать об обиженной девушке. — Ты меня прикрыл, да?
Понимал, что по-другому и быть не может. Иначе я бы уже подох. Но спросить обязан.
Люциус перестал улыбаться и стал серьезным. Все. Шутки в сторону.