Не знаю, как она меня не убила.
Хорошенько надавав оплеух, она вдруг злобно зашипела, как змея:
— Что ж, неблагодарная дрянь, я говорила тебе, что могу сделать твою жизнь невыносимой. Я не собиралась тебя туда отправлять, но теперь… Одевайся! Живо!
Нужно быть покорной, покорной…. Послушной. Осталось совсем немного. Чуточку.
Так я оказалась на вечеринке Темного Лорда.
Еще накануне праздника девушки шептались, что самое главное — не попасть к Сивому…
Да, быть растерзанной во время секса… То еще удовольствие. Даже мне стало жутко. Хотя не знаю, кого больше я боялась увидеть: Кормака или Сивого.
Пожиратели быстро расхватали себе подруг. Чарльз незаметно увел меня в самый дальний ряд…. Я с благодарностью и удивлением посмотрела на этого хорошего парня. Не знаю, почему он хотел меня уберечь: возможно, Мэрри упомянула, что часть отданных ему денег, мои….
Но…
Не помогло.
Видя хищный блеск и искорку узнавания в глазах Сивого, я поняла, что мне уже ничего не поможет…
Разве что в который раз воспользоваться советами Мэрри и уроками Харрис.
В конце концов, он просто мужчина: злой, жестокий, но в душе глубоко несчастный, ведь он одинок. Любому зверю нужны тепло и ласка. Даже оборотню… Тонкс ведь любила Ремуса… А я смогу отдаться с охотой этому… получеловеку.
Отвращение пробегало волнами по телу, низ живота скручивало от боли из-за его вторжения, но… Я делала все возможное, чтобы он этого не заметил.
Я чувствовала, что вот-вот грохнусь в обморок, когда Фенрир с самым идиотским выражением на лице, с искорками преданности в глазах отходил от меня… Не дали упасть сильные пальцы Чарльза: подхватив под локоть, он перенес меня обратно в бордель.
Харрис только хмуро на меня взглянула и оставила на столе два пузырька: снотворное и ранозаживляющее. Только тогда я обратила внимание на многочисленные царапины. Ничего. Бывало и хуже.
Сон был коротким и совсем не принес облегчения и желаемого отдыха.
Когда в следующий раз Харрис зашла в комнату, она молча и очень внимательно меня осмотрела. Под ее пристальным взглядом стало неуютно. Наконец, женщина заговорила:
— А ты ничего… Чему-то да научилась. Не зря самой умной когда-то считалась…
Кривая усмешка не покидала ее лица…
— Собери свои вещи. С сегодняшнего дня у тебя новый хозяин.
— В смысле? — я опешила.
Что это значит?
— Тебя купили, — коротко и холодно проговорила она. В голосе так и звучало: закрой рот, ты всего лишь товар.
Стараясь оставаться бесстрастной, хотя внутри все кричало от отвращения и ужаса, я спросила:
— И кто мой хозяин?
— Северус Снейп. Не знаю, чем именно ты его приручила и покорила, разве что… такому мужчине вечно нужно кого-то спасать. А ты великолепно подходишь на подобную роль. Впрочем, меня это уже не касается. Думаю, глупостей ты делать не будешь. О любой оплошности Кормак обязательно узнает.
Отлично. Новый этап мести от Маклаггена: теперь я личная шлюха нашего бывшего учителя, человека, которого я когда-то уважала, человека, на чьих глазах выросла… Господи… Ну за что?!
Я глотала слезы: что теперь будет?
— И вы так просто меня ему отдадите? И Кормак разрешил?
— А я ему пока ничего говорить не собираюсь. Или ты хочешь жить, как жила? Понравилось? — хитро блеснула глазами Харрис. — Давай так: будешь слушать Снейпа и удовлетворять все его желания — останешься у него навсегда. Уж лучше принадлежать одному мужчине, чем быть подстилкой для всех. А я тебя прикрою от Маклаггена. Но если Снейп тебя вернет за какую-нибудь провинность, о… поверь…
Дальше можно было не продолжать. Эти все угрозы я хорошо усвоила в теории…
Вот он, новый виток моего никчемного существования.
Ну здравствуй, Северус Снейп.
========== Глава 23. - Воспоминания Гермионы Грейнджер: Путь от ненависти до любви. ==========
Дорогой Северус, если бы ты знал, как больно мне тебе обо всем этом рассказывать! Если бы ты знал, как мне сейчас стыдно и гадко за мои мысли… тогда… когда ты только появился в моей жизни.
Если бы ты знал, как была я далека от малейшего намека на симпатию к тебе, когда переступила порог твоего дома.
Если бы ты знал, как все внутри кричало от чувства неизвестности, обиды и страха: что меня ждет внутри твоей обители, как ты ко мне отнесешься. Я даже представить не могла, что ты окажешься таким… человечным.
Ты помнишь тот вечер, когда я вышла из камина?
Ты выглядел холодным, спокойным, безразличным. Впрочем, как всегда. Хотя на какую-то секунду мне почудилась искорка беспокойства в твоих антрацитовых глазах. Но я не разрешила себе заблуждаться на этот счет. Ты был для меня очередным мучителем, бездушным хозяином, человеком, который приобрел для себя новую живую игрушку.
Северус, прости меня, пожалуйста, но в тот момент я ненавидела тебя.
Каждой клеточкой своей истерзанной души.
Я ненавидела тебя за этот бесполезный, наигранно дружеский разговор, за твои дурацкие вопросы по поводу заклинаний. Словно ты просто надо мной издеваешься… Придумал новую пытку и теперь так искусно впиваешься, проникаешь внутрь моего сердца.
Знаешь, на мгновение мне даже показалось, что ты смутился от моего ответа: будто на самом деле позабыл, что перед тобой стоит не грязнокровная проститутка, а кто-то равный тебе.
Это было неожиданно… и как-то… странно.
Но следующие твои слова подняли во мне очередную волну душевной муки: в который раз ты пытался мне напомнить, что я должна быть гордой, смелой, строптивой… что там еще… храброй… А мне так хотелось закрыть уши ладонями и громко орать: я человек, а не машина, выкрашенная в ало-золотые цвета! И мне, помимо всех этих требуемых, хваленых гриффиндорских качеств, не чужды и другие!
Прости, пожалуйста, что я не оценила тогда все твои попытки напомнить мне, кто я есть на самом деле. Предшествующие восемь месяцев практически стерли мою личность.
Прости за ту вспышку агрессии, за то ужасное желание сделать тебе больно в ответ, задеть.
Ведь я с самого начала прекрасно знала, что ты не был предателем. Я знала, что ты всегда был на светлой стороне, даже в ту секунду, когда убил величайшего в мире волшебника.
Да, любимый, Гарри успел мне рассказать, что было в том флакончике с подброшенными воспоминаниями…
Я прекрасно знала всю твою историю, поэтому теперь мне вдвойне больно от того, что в тот вечер я заставила тебя почувствовать себя уличенным в предательстве. Ведь я заметила искру душевной боли, хоть ты и быстро отвернулся.
Прости, пожалуйста, но в тот момент я почувствовала мгновенное, сжигающее изнутри удовольствие.
Знаешь, когда я ощутила отголосок былого уважения? Ты удивишься. В тот же вечер.
И все благодаря Тинки. Она была такой одновременно заботливой, доброй, настойчивой, упрямой, совсем не похожей на ранее знакомых мне забитых, несчастных человечков. Именно тогда в моей голове промелькнула мысль: может, ты и не такой уж плохой, каким всегда хотел казаться?
Но все эти мысли были перекрыты новой волной страха: не думала, что могу еще бояться близости с мужчинами, но в тот момент… я просто тряслась от ужаса, от неизвестности. Я не знала, чего ты захочешь, каким ты будешь, один или…
Жалость к самой себе накрывала с головой, слезы душили…
Но я пыталась себя заставить найти хоть что-то приятное в сложившейся ситуации, хоть что-то обнадеживающее в новой обстановке: в моей обители — новой темнице — по крайней мере было окно. Я долго наблюдала за двигающимися облаками, колышущимися деревьями…
Утирая слезы, убеждала себя в том, что справлюсь со всем, что тебе будет не к чему придраться, что мое поведение будет безупречным.
С ролью покорной, фарфоровой куклы мне было справляться не в первой…
Я слышала, как ты вернулся домой в тот вечер: сидела вся, как на иголках, ожидая твоего прихода, очередного надругательства. Вслушивалась в приглушенные голоса, пытаясь разобрать, один ты или привел кого-то еще…