Я говорил спокойно, хотя мой взгляд то и дело метался к циферблату настенных часов.
Заметив, как я нервно слежу за временем, Малфой перестал изображать из себя саму задумчивость.
— Конечно, ворота моего поместья всегда для тебя открыты.
Тихо выдохнул. Замечательно. Место есть. Теперь осталось решить вопрос с орудием пытки.
— И еще… мне нужна…
— Можешь не продолжать, — перебил Люциус. — Ты знаешь, где хранятся волшебные палочки. Выбирай любую.
Все. Вот теперь можно уходить. Но осторожность и маскировка превыше всего. Нельзя, чтобы ярость затуманила мне разум. Холодный расчет — вот, что должно двигать мною сейчас, если я хочу отомстить.
— Люциус, ты меня прикроешь?
— Сколько тебе нужно времени? — когда Малфой хотел, он мог соображать быстро, без всяких подсказок.
Я посмотрел на часы: до официальной встречи оставалось не больше четырех часов. Мало.
— Шесть часов, — принял решение.
Глаза Люциуса хитро блеснули.
— Есть у меня одна идейка по поводу того, как нам выйти сухими из сложившейся ситуации. Эх… А я только собрался стать верным мужем.
Все, дальше он справится и без моего присутствия.
— Но помни, Северус, не более шести часов!
Утвердительный кивок — и я трансгрессировал.
Наш дом встретил меня звенящей тишиной.
Значит, Гермиона спит. Хорошо, ей нужно восстановить силы.
Быстро спустился в лабораторию. Да, иногда я считал себя параноиком. Да, у меня в тайнике имелось море заготовок для различных запрещенных зелий, которыми мне никогда и не суждено было воспользоваться.
Но именно сегодня, именно сейчас для моей мести такая запасливость оказалась не просто козырем — джокером.
Быстро, но бережно собрал все необходимые заготовки и ингредиенты, не забыв прихватить бодрящее зелье — осознавал: после того, как я расквитаюсь с Маклаггеном, бессонная ночь обязательно аукнется.
Сняв всю защиту с запертой комнаты, вошел внутрь. Кормак по-прежнему был без сознания.
Очень хорошо.
Твое пробуждение, зарвавшийся подонок, будет последним в этой жизни.
Но мне еще нужно было кое-что подготовить.
Хлопок. И мы закружились в водовороте очередной трансгрессии.
***
Поместье Малфоя встретило нас зловещей тишиной. Создавалось впечатление, что в доме нет ни единой живой души, но я прекрасно понимал, что здесь есть парочка домовиков, которые следят за порядком и уютом. Хотя они никогда не вмешиваются в дела ни своего хозяина, ни гостя. Так что моей тайне ничего не угрожает: эти свидетели останутся глухи, слепы и немы, что бы ни произошло.
Безвольное тело я отлевитировал в подвал: в такой мрачной, древней постройке просто не могло не быть темницы. Многовековые традиции как-никак.
С помощью чар придал Маклаггену сидячее положение, прислонив спиной к стене. Обездвиживающее заклятие так и не снял.
Я действовал четко, точно по намеченному плану, не испытывая ни капли жалости или сомнения.
Вот теперь можно заняться подготовкой.
Сперва я отправился в библиотеку — именно там у Люциуса находится важный тайник. Хорошо, что в свое время самолично приложил руку к нанесению охранных чар. Теперь обезвредить их с разрешения хозяина не составило труда.
Вот они: самые разные, отобранные в бою волшебные палочки, признавшие в победителе хозяина. Я знал, какая именно нужна мне…
Сжимая в правой ладони непривычно узкое, шершавое древко, приготовился к осуществлению дальнейшего плана.
Свою палочку я положил во внутренний карман мантии, подумав со смешанным чувством злорадства и облегчения, что даже если Темный Лорд решит просканировать ее на подозрительные проклятия, придраться будет не к чему…
Быстро спустился назад в темницу. Нужно было нанести древние, черномагические защитные заклятия: такими во всем мире владеет несколько человек. Благодаря Волан-де-Морту, я попал в число избранных, кто был удостоен великой чести их изучать. Эта защита понадобится в самом конце моего линчевания Маклаггена.
Я старался не потерять чувство времени: в моем распоряжении оставалось чуть больше пяти часов.
Значит, пора переходить к последнему этапу. Почти бегом ворвался в маленькую лабораторию. Хорошо, что она вообще есть в доме хозяина, который последний раз зелье варил на ТРИТОНах.
Быстро разложил на столе прихваченные с собой ингредиенты. Я не люблю работать в чужих лабораториях, но необходимое зелье слишком темное. Оно оставляет отголосок в месте изготовления.
Спустя полчаса, я сжимал в руке флакон с небольшой порцией зелья. Совершенно прозрачная, неприметная жидкость, на один глоток, но ее действие будет весьма… забавным для меня и очень болезненным для Кормака.
А теперь…
***
Маклагген уже пришел в себя.
Отлично. Очень вовремя.
Наши взгляды пересеклись. В его — ненависть, злоба, непонимание и… огонек страха.
Очень хорошо. Бойся, мразь. Бойся.
Молча смотрел на Кормака. Думаю, кроме ненависти и отвращения, он ничего не нашел на моем лице.
Я не спешил нарушить тишину: нет ничего хуже неопределенности, неизвестности. Даже не сомневаюсь, что сейчас юнец лихорадочно пытается понять: во-первых, где он находится — видел, как его взгляд пробегает по каменным стенам темницы, а во-вторых, как далеко я способен зайти.
Тебя, подонок, ждет разочарование. Я пойду до конца. Из этого дома выйду только я. А от тебя ничего не останется. Даже воспоминание рассеется со временем.
— Где мы? — хрипло выдавил из себя Маклагген.
Не выдержал.
Замечательно. Но я не собирался удовлетворять его любопытство, продолжая молча буравить ледяным взглядом.
От меня не укрылось, как Кормак тяжело сглотнул: понимание постепенно начало зарождаться в его прогнившей насквозь душонке.
— Ты не посмеешь!
О, а вот теперь в голосе зазвенели истеричные нотки.
Одна бровь иронично полетела вверх, и я с наигранным интересом спросил:
— Не посмею что?
Давай, тварь, удиви меня!
— Ты не посмеешь меня убить, — прохрипел Маклагген.
Хм… как предсказуемо. И самонадеянно.
— Ты серьезно так думаешь? — губы сложились в подобие заботливой ухмылки: судя по задергавшейся губе юнца, зрелище не самое располагающее.
— Ты не сможешь, — вдруг злобно, с неприкрытым презрением выплюнул Кормак. — Ты же трус! Совсем размяк со своей грязнокровной шлюхой!
Пришлось крепко сжать кулаки, вонзаясь ногтями в ладони, чтобы не наброситься на него и не разорвать голыми руками прямо сейчас.
Спокойно. Спокойно… Еще не время…
А вообще забавно: мы так быстро перешли от страха к агрессии. С твоим эмоциональным диапазоном явно что-то не так, юнец. Нервишки шалят. Ты предсказуем, Кормак. А твои попытки меня задеть, вывести на диалог, отвлечь… просто жалки. И совершенно не трогают.
— Все сказал? — почти заботливо поинтересовался у распалившегося Маклаггена.
— Я только начал, — хмыкнул он в ответ. — Что, Снейп, нравится жить с женщиной, которую оттрахали все желающие? Еще и женой надумал своей сделать! Неужели второму по важности человеку Магической Британии дают только продажные девки? Не боишься, что через пару лет у тебя на голове заколосятся рога? Годы идут… А Грейнджер такая юная и горячая… И такая ненасытная. Не зря так охотно себя за деньги отдавала! Ну, тебе ли не знать!
Я стиснул зубы, подавляя ярость, пытающуюся вырваться из-под контроля. Не старайся, Маклагген, я знаю, кто ее заставил так поступать…
— О том, что случится через месяц, да даже через день, ты уже никогда не узнаешь, — угрожающе сказал я. Губы сложились в насмешливую улыбку. — Думаю, пора заканчивать эту исповедь…
— О, как она кричала, когда я ее брал! — гадко усмехнувшись, прошипел Маклагген, а потом вдруг заливисто расхохотался. — Как скулила, рыдала, как просила, умоляла о пощаде!
— Я знаю, — собрав все свое самообладание, сквозь зубы бросил я. Предательская память услужливо предоставила увиденные несколько часов назад картины. — За это ты и поплатишься. Гермиона все мне показала.