Хохот Кормака оборвался резко, на самой высокой ноте.
— Все?
Этот глупый, ненужный вопрос я ответом удостаивать не собирался.
— И что ты со мной сделаешь? На что хватит фантазии у великого Северуса Снейпа?
— О, как я рад, что ты это спросил, — с ехидной усмешкой и зловещим прищуром глаз проговорил я.
— Ну, так на что тебя хватит? Круциатусы? Авада? Или дашь мне яд, которым пичкал Повстанцев?
— Думаешь, все будет так просто? — я даже расстроился, что Кормак такого невысокого мнения о моей фантазии.
— Когда я не вернусь, Лорд обязательно проверит ваши палочки, — вдруг сдавленно прохрипел Маклагген.
О, в ход пошли угрозы.
Ужас. Вот, что в этот момент я увидел в его глазах.
Прекрасно.
Трясешься от страха, гад, а еще даже не знаешь, что конкретно я тебе приготовил.
— Думаешь, я не предусмотрел подобное развитие событий? — сжимая в руке новую палочку, достал из кармана мантии свою.
На лице Кормака отразился шок. Его взгляд бегал от одного волшебного древка к другому, а дыхание стало частым и рваным. Все понял. Все. Не дурак же он, раз смог заманить меня в ловушку…
— Как видишь, разоблачение мне не грозит, — хмыкнул я.
Прошелся вдоль стен — нарочно тянул время, давая липкому ужасу глубже запустить когти в его поганую душонку. Положил свою палочку назад в карман мантии, а взамен достал заветный пузырек.
Резко развернувшись, встретился взглядом со своим пленником. Не разрывая зрительного контакта, подошел вплотную к Кормаку, присаживаясь перед ним на корточки, а потом, зажав двумя пальцами флакон, помахал им перед носом у Маклаггена.
— Знаешь, что это за зелье? — вкрадчивым тоном поинтересовался я, хотя прекрасно понимал, каким будет ответ.
— Нет, — честно признался Маклагген.
Я заметил, как судорожно сжались его руки в кулаки, как нервно дернулся кадык…
Прекрасно.
— Хм… — я поднялся и отошел на несколько шагов назад, взирая на Кормака сверху вниз. — Не буду говорить, что разочарован. Это ведь не школьная программа.
— Тогда что ты от меня… — начал пленник, но я не дал ему закончить фразу.
— Но вдруг Темный Лорд успел тебя посвятить в некоторые азы черной магии, — я говорил медленно, четко произнося каждое слово, поигрывая флаконом.
Глаза Маклаггена неотрывно следили за пузырьком с прозрачным зельем.
Последние слова я особенно подчеркнул, замечая, как по телу пленника прошлась дрожь. Такого он не ожидал…
— Ты же давно приписал себя к самой верхушке Пожирателей, — давил на самое болезненное, замечая, что мои слова дают положительный результат.
Для меня, разумеется. Морально уничтожать жертву нужно постепенно, слово за словом.
Маклагген молчал. Только звук его прерывистого дыхания отражался от стен небольшой темницы.
— Рассказать, что тебя ждет?
Ответа не последовало.
— У этого зелья очень забавное действие, — спокойным, скучающим тоном начал я.
Словно опять вернулся в Хогвартс и диктую нерадивым ученикам лекцию. Сделав театральную паузу, я с усмешкой продолжил, замечая, как Кормака начало трясти.
— Все те пытки, все те страдания, которым ты подверг своих жертв, — все они вернутся к тебе. Ты ощутишь их, переживешь, как они… Прочувствуешь на своей шкуре… Ну что, Кормак, нравится тебе такая перспектива?
Маклагген вдруг резко задергался, пытаясь освободиться от невидимых пут, удерживающих его: судя по всему, действие обездвиживающего проклятия подходило к концу.
— Думаю, пора переходить к пробе, — холодно заметил я, понимая, что времени у меня в запасе не так уж и много…
— Я это не выпью, — прорычал Кормак.
С усмешкой глянул на Маклаггена.
— А ты думаешь, я буду просить тебя это сделать? Не расстраивай меня, Кормак, хотя бы перед твоей кончиной. Я только решил, что у тебя есть хоть какие-то проблески разума, — затем я добавил: — Мы оба знаем одно великолепное заклятие, после которого ты сделаешь все, что я прикажу.
В глазах пленника — осознание, обреченность и ненависть.
— Лучше бы я ее убил! — истерично прокричал Маклагген, по-прежнему дергаясь около стены. — Нужно было прикончить эту шлюху сразу же, как переступил порог! Ненавижу! Ненавижу! Чтоб вы все сдохли! Надеюсь, Лорд прикончит и тебя, и твою шлюху!
В груди поднялась всепоглощающая злость: выслушивать оскорбления в адрес любимой женщины, мягко говоря, неприятно. Но из-под контроля вырвалась еще одна эмоция… страх. Тот самый страх, в котором я пребывал этот месяц, ожидая решение Темного Лорда. Ведь я до сих пор не знаю ответа, не знаю, чем все закончится, как Волан-де-Морт воспримет кандидатуру Грейнджер.
Призвав все свои навыки окклюменции, все свое хваленое самообладание, я запечатал эти страхи и мысли подальше. Не время. Не сейчас.
А Кормак продолжал сыпать оскорблениями и громко выкрикивать проклятия.
— Довольно, — мой голос перекрыл его вопли и поток ругательств.
Я вдруг вспомнил, что хотел выяснить у этого поганца. На будущее, так сказать. Чтобы вновь не совершить оплошность.
— Может, перед нашим небольшим представлением расскажешь, как тебе удалось прорваться в мой дом?
Маклагген вдруг захохотал. Кажется, даже страх отошел на второй план.
— Так как тебе удалось пробить мои охранные чары?
— О, это весьма увлекательная история. Знаешь, Снейп, что именно тебя сгубило? — фыркнул Кормак, но не спешил отвечать на свой же вопрос.
— И что же? — мои глаза опасно сузились, но в груди всколыхнулось беспокойство.
Что именно я пропустил?
— Твоя самоуверенность, — опять громкий, булькающий смех. — Ты был уверен, что защитные чары безупречны. В принципе, так и было… Они весьма разнообразны и хорошо сплетены… — глаза юнца презрительно блеснули. — Мне понадобилось больше месяца, чтобы распутать этот клубок… А твоя самоуверенность заключалась в том, что ты даже не подумал их хоть как-то подправить, изменить… Тогда мне пришлось бы все начать заново…
Он еще что-то говорил, но я застыл, осознавая свою глупость.
Идиот.
Самоуверенный идиот.
Ладно, это потом я буду себя корить за беспечность, за то, что подверг самых дорогих людей смертельной опасности… А пока нужно сосредоточиться на другом… Но спасибо, Маклагген, что ты открыл мне глаза на мою же оплошность. Больше такого я себе не позволю.
— Что-нибудь еще желаешь сказать перед своей кончиной?
— Надеюсь, ты сдохнешь вслед за мной! — выплюнул Кормак, но я видел животный ужас в его злобных глазах.
— Не дождешься, — коротко бросил я и, наставив на него палочку, произнес: — Империо!
Едва заметный, зеленый дымок вырвался из волшебной палочки и заструился в сторону Маклаггена, достигая его, туманя разум, подчиняя моей воли.
Сняв все обездвиживающие чары, я протянул ему пузырек.
— Пей.
Как в замедленной съемке я видел: пальцы сжались вокруг флакона, поднесли его ко рту, губы обхватили горлышко, голова резко запрокинулась назад, и кадык задергался, проталкивая жидкость внутрь.
Сняв Империус, я в последний раз посмотрел в его глаза, с которых спала спасительная пелена безразличия…
Думал, что крик Гермионы в лесу был самым жутким звуком, который я слышал…
Как я ошибался…
Я ни разу не видел это зелье в действии. Ни разу. Но сегодня сполна насладился его эффектом.
Тело Кормака металось по полу, изворачиваясь в причудливых позах. Его ногти скребли, царапали каменную кладку, ломаясь, стираясь до мяса. Тело выгибалось. Словно еще немного — и позвоночник переломится пополам. Маклагген бился затылком об пол, налетал всем телом на каменные стены. Из носа хлестала кровь. Глаза, казалось, сейчас выкатятся из орбит. Вены на шее набухли, а мышцы практически рвались от перенапряжения.
А еще он истошно орал. Визжал так, что казалось, будто стены поместья не выдержат.
Но если от крика Гермионы у меня внутри все сжималось от боли и сострадания, то сейчас… Я испытывал удовлетворение, почти детскую радость.