— Это я и пытаюсь выяснить.
— Но вы ведь разыскиваете ее; наверное, не без причины. Она, вероятно, не только взяла наш «мерседес», но и натворила что-то похуже. Так что же?
— Спросите об этом Роджера.
— Именно это я и собираюсь сделать. Но вы-то можете мне объяснить, почему она вас так заинтересовала?
— Она сбежала с шестилетним мальчиком. Это может быть расценено как похищение ребенка.
Я рассказал ей все остальное.
— Зачем же она это сделала?
Когда я не нашелся, что ответить, она задала'вопрос иначе:
— Не была ли она под воздействием наркотика?
— Может быть.
— Думаю, что так и было.
В ее голосе прозвучал оттенок горького удовлетворения:
— Прошлую ночь она закончила глубоким «провалом» в буквальном смысле этого слова. Под утро она прыгнула с мачты в воду. Джерри пришлось прыгать за ней и вытаскивать из воды.
— Кто этот Джерри?
— Парень, который живет на яхте. Роджер называет его «мой экипаж», но это для красного словца,
— Как его фамилия?
— Килпатрик.
Я вспомнил о книге, лежащей в моем кармане, с надписью «Джерри Килпатрик», сделанной карандашом на форзаце.
— Вы знаете, кто он такой?
— Он — сын Брайана Килпатрика, городского торговца недвижимостью. В свое время мистер Килпатрик продал нам часть тех владений, там, наверху.
— Отсюда ваш муж и знает Килпатрика?
— Думаю, что да. Можете спросить об этом у самого Роджера.
— Когда мы увидимся с Роджером?
— Очень скоро, если он дома.
Мы проезжали через центр города. Главная улица была забита транспортом, на тротуарах — полно народа. Странно было видеть этих людей, занятых своими делами, не думающих о пожаре, бушующем на окраине города. Может быть, они двигались лишь немного быстрее обычного, словно ускорился сам темп жизни в ожидании скорого конца ее.
Следуя за «мерседесом» Карлоса, я свернул на Маритайм-драйв, которая вывела нас на побережье океана к бесконечному ряду приморских домов, плавно изгибающемуся вдоль линии, очерчивающей гавань. Карлос заехал на большую автостоянку, а я остановился позади «мерседеса».
— Я все время помню, что должна заплатить вам,— сказала миссис Армистед.— Сколько я вам должна?
— Сотни будет достаточно.
Она достала золотой зажим для бумажных денег и чеков, который был сделан в виде доллара, и положила мне на колени чек на сто долларов. Потом сверху положила еще пятидесятидолларовую бумажку.
— Это на чай,— сказала она.
Я взял их, поскольку нуждался в деньгах для расходов, но такое обращение произвело на меня неприятное впечатление, как и на любого человека, не лишенного чувства собственного достоинства. Я невольно почувствовал симпатию к Роджеру, еще не увидев его.
Дом Армистедов был выстроен из серого плавника. Мы вошли в него с тыльной стороны по открытой лестнице, ведущей на второй этаж прямо в главную комнату, отделанную латунью. Она была и обставлена на морской лад, с барометром на стене и капитанскими креслами.
Через открытое окно я увидел сравнительно молодого мужчину, сидящего на балконе. На нем были спортивная одежда и морская фуражка. Он сидел и спокойно наблюдал за публикой на пляже, похожий на зрителя, смотрящего спектакль в театре.
— Хелло, Роджер!
Голос женщины звучал теперь совсем иначе. Он стал мягким, почти музыкальным, словно она постоянно прислушивалась к нему и внимательно следила за его тембром.
Мужчина встал, снял фуражку и вошел в комнату, На лице его не было ни удивления, ни радости.
— Я не ожидал увидеть тебя здесь, Фрэн.
— Дом на Кресчент-драйв только что сгорел дотла.
Лицо его вытянулось.
— Вместе со всей моей одеждой?
— Ты же можешь купить себе еще больше,— сказала она вроде бы серьезно, но с долей насмешки, будто предоставляя мужу выбрать характер разговора.
После небольшой паузы он сказал:
— Мне очень жаль дом. Он ведь так нравился тебе, не правда ли?
— Я любила его так же, как и ты.
— Ты собираешься снова строиться?
— Не знаю, Роджер. А ты как думаешь?
Он пожал своими массивными плечами, как бы сбрасывая с них груз ответственности.
— Это все-таки твое дело.
— Ну, а мне хотелось бы путешествовать.
Она заговорила об этом с наигранным воодушевлением, выдавая свою импровизацию за обдуманное решение.
— Я могла бы поехать в Югославию.
Он повернулся и остановил свой взгляд на мне, как будто только сейчас обнаружил мое присутствие. Это был приятной внешности мужчина, вероятно, лет на десять моложе своей жены, с сильным, тренированным телом. Я заметил, что волосы у него сильно поредели. Он перехватил мой взгляд и взъерошил их рукой.
— Это мистер Арчер,— сказала ему жена.— Он детектив, разыскивает девушку, которая была на борту твоей яхты.
— Какую девушку?
Он взглянул на меня и покраснел. По его взгляду я понял, что он сразу же невзлюбил меня.
— Ту, которая пыталась допрыгнуть до солнца или до луны.
— Не имею о ней никакого понятия. Меня она абсолютно не интересует.
— Вы не знаете ее имя и фамилию? — спросил я.
— Сьюзен, кажется. Шу Крэндел.
Его жена сразу же встревожилась.
— Я так и знала, что ты скажешь, будто тебе ничего от нее не надо!
— Мне — нет. Я уже отругал Джерри за то, что она оказалась на борту. Тогда ой и сообщил мне ее имя. Следовало бы просто выгнать его.
— Но я слышала об этой истории совсем другое,— заявила жена.— Я слышала, что она провела с тобой на «Ариадне» ночь с четверга на пятницу. Там ведь достаточно места для развлечений, не правда ли?
— Я не развлекаюсь с детьми,— мрачно возразил Роджер.— Ту ночь я провел здесь, один, за выпивкой. Девушку привели на борт без моего разрешения, я даже не знал об этом.
— Откуда она? — спросил я.
— Я в самом деле не знаю! Откуда-то с юга, судя по словам Джерри.
— Кто разрешил ей пользоваться «мерседесом»? — прервала его жена.— Разве не ты?
— Это тоже дело Джерри. Мне очень жаль, что во всем оказывается виноватым он, но это так. Я уже отругал его.
— А как давно ты знаком с ней?
Роджер тяжело посмотрел на жену.
— Сними свою заигранную пластинку, Фрэн. Я никогда не встречался с той девицей. Спроси Джерри, если мне не веришь. Эта девица — его приятельница.
— Я тебе не верю! С этого момента ты не будешь больше пользоваться «мерседесом».
— Ну и черт с тобой тогда!
Он прошел мимо нее и спустился по лестнице на первый этаж. Оттуда послышались звуки выдвигаемых и задвигаемых ящиков и хлопанье дверец шкафа.
Дом имел открытые стропила, без какой-либо звукоизоляции, так что весь этот сердитый шум был отлично слышен наверху. Фрэн Армистед вздрагивала, словно треск ящиков больно отзывался во всем ее теле. Я подумал, что она боится мужа, а, возможно, и любит его.
Она спустилась вслед за ним уверенной походкой, словно решила добровольно сойти в ад к чертям. В интервалах между грохотом накатывающихся волн я слышал их голоса.
— Не сердись,— сказала она.
— Я не сержусь.
— Можешь пользоваться «мерседесом».
— Сейчас мне не нужна машина, я собираюсь пройтись,— спокойно ответил он.
— Нет, ты останешься со мной! Я совершенно убита тем, что сгорел дом. Мне кажется, что сгорела вся моя жизнь. Но ведь это не так? Не так?
— Не знаю. Значит, ты собираешься в Югославию?
— А ты не хочешь поехать туда?
— А что хорошего в Югославии?
— Ну, останемся здесь. Как же быть с твоей одеждой?
— На первое время я могу купить здесь,— ответил он.
— По совету той девушки, Сьюзен?
— Слушай, не хватит ли говорить о ней? Я ее даже не видел!
Дверь закрылась, и их голоса стали неразборчивыми. Потом послышались более интимные звуки, и я решил выйти.
Субботний день шел к концу, и пляж был забит людьми. Это было похоже на фантастическое видение грядущих времен, когда будет заселен каждый квадратный фут земли. Я отыскал себе место и сел на песок позади юноши с гитарой, которую тот пристроил на животе своей подруги. Сильно пахло кремом для загара, Мне казалось, что я нахожусь в ковчеге, и у всех, кроме меня, есть своя пара.