— Вот так же когда-то выглядела и я,— сказала ее мать.
— Да, сходство до сих пор очень большое.
— Посмотрели бы вы на меня, когда я закончила школу!
Услышав это, я понял, что она не хвасталась. Ее жизнелюбие пробивалось из-под искусственно привитых манер.
— О, я представляю себе,— ответил я,— В какой школе вы учились?
— В Санта-Терезе.
— Может быть, именно поэтому Сьюзен туда и направилась?
— Не думаю.
— У вас есть сейчас родственники или знакомые в Санта-Терезе?
— Никого нет.
Она изменила тему разговора.
— Если вы что-нибудь узнаете о Сьюзен, пожалуйста, дайте нам сразу же знать.
Я обещал, и она вручила мне фото с таким видом, будто мы совершили тайную сделку. Я положил фото в карман, рядом с книжкой в зеленой обложке, и вышел из дома. Черные, словно нарисованные чернотой самой ночи, тени от пальм лежали на тротуаре и на крыше моей машины.
Глава 15
Мотель «Звезда» находится в тесно застроенном месте, зажатом между шоссе и океаном. Задняя сторона его, опирающаяся на сваи, была обращена к морю. На желтые оштукатуренные стены падал свет от круглосуточно работающей станции обслуживания автомашин. Этот же свет освещал и табличку «Есть свободные места», висящую на двери конторы.
Я вошел и позвонил в колокольчик, который обнаружил на стойке. Из задней комнаты медленно выплыл мужчина с отекшим заспанным лицом и уставился на меня.
Я объяснил ему, что разыскиваю человека, и начал было описывать Ала, но он резко прервал меня и затряс своей нечесаной головой. Он так разозлился, что сначала даже задохнулся и не мог вымолвить ни слова.
— Вы не имели права будить меня из-за этого! У нас деловое учреждение.
Я положил на стол две долларовые бумажки. Он схватил их и спрятал вместе со злостью.
— Премного благодарен. Ваш приятель с женой находятся в комнате номер семь.
Я показал ему фото Сьюзен.
— Эта девушка была здесь?
— Может, и была.
— Вы видели ее или нет?
— А какая разница?
— Разница есть.
— Вы ее отец?
— Просто знакомый,— ответил я.— Так она была здесь?
— Думаю, была пару дней назад. С тех пор я ее не видел. Во всяком случае,— криво усмехнулся он,— ваши два доллара я уже отработал.
Я вышел из конторы и двинулся по галерее. Ночной прибой печально бился о сваи. На поверхности воды отражалась неоновая реклама станции-обслуживания, а все вместе взятое казалось мне радужного цвета пустыней.
Я постучал в дверь, и в ответ мне задребезжала жестяная семерка, прибитая к двери. Узкая полоска света, пробивавшаяся из щели, стала шире, и дверь открылась. Женщина, стоящая за дверью, увидев меня, попыталась было захлопнуть ее, но я сунул в щель плечо, а затем и протиснулся в комнату.
— Убирайтесь отсюда! — сказала она.
— Я только задам вам пару вопросов.
— Простите, но я ничего не помню.
Судя по ее виду, так оно и было.
— Несколько дней назад я никак не могла вспомнить собственное имя.
Голос женщины звучал уныло и монотонно. Лицо ее было лишено выражения; оно несло на себе лишь следы прожитых лет, запечатлевшиеся в морщинках возле глаз и в уголках рта. Мне трудно было определить ее возраст. Она была закутана в розовое стеганое одеяло, и я не мог понять, то ли она — хорошо сохранившаяся женщина средних лет, то ли молодая, но выглядящая старше своего возраста. В глазах ее стояла такая же темнота, что и в углах комнаты.
— Как вас зовут? — спросил я.
— Элегант.
— Чудесное имя.
— Благодарю вас. Я выбрала его в один прекрасный день, когда почувствовала, что оно мне подходит. Но с тех пор это ощущение больше не повторялось.
Она медленно обвела взглядом комнату, словно хотела этим показать, что во всем виновата окружающая ее обстановка. Постельное белье, связанное в узел, валялось на полу. На туалетном столике среди засохших надкусанных шницелей стояли пустые бутылки. На стульях было набросано нижнее белье.
— Где Ал? — спросили.
— Он должен был бы уже вернуться, но его еще нет,
— Как его фамилия?
— Он называет себя Ал Нестерс.
— Откуда он родом?
— Вряд ли я смогла бы хоть о ком-нибудь это сказать.
— Почему?
Она сделала вялый, неопределенный жест.
— Вы задаете слишком много каверзных вопросов. Кто вы такой, чтобы задавать их?
Я не стал объяснять ей, кто я.
— Когда Ал уехал отсюда?
— Несколько часов тому назад. Я не слежу за временем.
— На нем были длинноволосый парик, усы и борода?
Она недоуменно посмотрела на меня.
— Он не носит ничего такого.
— Ну, это только вы так думаете.
В ее глазах мелькнул интерес, и она даже немного рассердилась.
— Что это значит? Не хотите ли вы сказать, что он смылся отсюда?
— Может быть. Когда я видел его сегодня вечером, на нем были черный парик, усы и борода.
— Где же вы видели его?
— В Нордридже.
— Это вы обещали ему деньги?
— Нет, но я представляю того человека.
В некотором роде это было правдой — я ведь работал для жены Стэнли Броджеста. Но, сделав такое заявление, я вдруг понял, что являюсь представителем одного покойника перед другим.
В глазах ее опять мелькнул проблеск интереса.
— Вы принесли ему тысячу?
— Не так много...
— Не могли бы вы оставить мне эти деньги?
— Не думаю.
— Бродяжка удовольствовалась бы и немногим.
— А сколько бы вы хотели?
— Двадцати долларов мне бы вполне хватило на сегодняшнюю ночь и на весь завтрашний день.
— Надо подумать. Я не уверен, что Ал согласится на меньшую сумму.
— Знаете, он уступит, если вы поговорите с ним. Несколько дней он был просто помешан на том, что вот-вот ему заплатят деньги. Сколько же вы еще заставите его ждать?
Я мог сказать, что целую вечность, но промолчал. Она прищурилась.
— А вы в самом деле представляете того денежного человека? Как его фамилия, Бродман?
— Броджест. Стэнли Броджест.
Она села на край кровати. Боясь, что ее снова одолеют подозрения, я поспешил показать ей фото Сьюзен. Она посмотрела на снимок с какой-то почтительной завистью и вернула его мне.
— В свое время я была почти такой же хорошенькой,— заявила она.
— Верю, что были, Элегант,
Ей понравилось, что я произнес вслух ее имя, и она улыбнулась.
— Это было не так давно, как вы могли бы подумать.
— Верю, верю. Вы знаете эту девушку?
— Видела ее раз или два.
— Недавно?
— Кажется, недавно. У меня в голове не удерживаются даты. Но она была здесь дня два или три тому назад.
— Что она тут делала?
— Об этом вам придется спросить у Ала. Он попросил меня уйти, а сам заперся с ней здесь. К счастью, я не ревнива — это мое единственное хорошее качество.
— Ал занимался с ней любовью?
— Может быть. Но я не могу поставить это ему в вину. Главное, он пытался заставить ее разговориться. Он попросил меня подмешать что-то в кока-колу. Наверное, затем, чтобы развязать ей язык.
— О чем она рассказывала?
— Понятия не имею. Он направил ее в какое-то место, и с тех пор я ее больше не видела. Но я уверена, что это было связано с делами Бродмана или Броджеста. Всю неделю только это и сидело у Ала в голове.
— В какой день это было, в четверг?
— Сейчас не могу вспомнить. Попробую высчитать.
Она начала считать, шевеля при этом губами:
— Мы уехали из Сакраменто в воскресенье, это я точно знаю. Он привез меня в Сан-Франциско для того, чтобы ответить на объявление. Воскресную ночь мы провели там, а сюда приехали в понедельник. Или это был вторник? Какой сегодня день?
— Сейчас ночь с субботы на воскресенье. Скорее даже, воскресное раннее утро.
Она начала считать на пальцах. Дни и ночи мелькали перед ее глазами, словно тени.