— Я думаю, что та встреча была в среду,— наконец сказала она.— Он вернулся сюда и сказал, что. мы должны пересечь границу самое позднее в субботу.
Она посмотрела на меня с некоторым отчуждением.
— Где же деньги? Что-нибудь случилось?
— Они еще не выплачены.
— А когда мы их получим?
— Не знаю. Я даже не знаю, что собирается Ал с ними делать.
— Ну, это проще простого,— ответила она.— Наверное, Ал первым делом расплатится с этой девушкой и ее парнем. Вы должны это знать, если работаете с Броджестом.
— Он не посвящал меня в подробности.
— Но вы видели объявление в «Кроникл» или нет?
— Еще не видел. У вас есть эта газета?
Я так близко наклонился к ней, что почти коснулся ее лица.
— Может быть, есть, а может, и нет. Что я буду за это иметь?
— Обещаю, что кое-что получите. Имейте в виду, что если объявление помещено в «Сан-Франциско кроникл», значит, его уже видели миллионы людей. Так что можете спокойно показать его мне.
Она учла мое замечание и достала из-под кровати старый чемодан. Открыв его, она вручила мне сложенную несколько раз газетную вырезку. Объявление состояло из двух колонок и сопровождалось репродукцией с фотографии, которую я нашел в столе Стэнли Брод-жеста. Текст был немного изменен:
«Знакома ли вам эта пара? Под именами мистера и миссис Ральф Смит они прибыли на машине в Сан-Франциско около пятого июля 1955 года. Есть сведения, что они купили билеты на судно „Сванси Кастл“, идущее рейсом через Ванкувер в Гонолулу и отплывшее из Сан-Франциско шестого июля 1955 года. Но, может быть, они все еще находятся в нашем районе. Тысяча долларов вознаграждения будет уплачена за информацию об их настоящем местопребывании».
Я обратился к женщине, которая называла себя Элегант:
— Где они?
— Не спрашивайте меня.
Она пожала плечами, и от этого движения одеяло соскользнуло. Она снова закуталась в него.
— Возможно, я видела эту женщину.
— Когда?
— Попытаюсь вспомнить.
— Как ее зовут?
— Ал не называл мне ее имя. Он вообще ни о чем мне не рассказывал. Но по пути сюда мы останавливались у ее дома и я видела ее, когда она открыла дверь. Сейчас она, конечно, старше, но я совершенно уверена, что это — та самая женщина.
Она замолчала и ненадолго задумалась.
— Хотя, может быть, и нет. Мне кажется, что Ал получил эту вырезку от нее.
— Вы имеете в виду объявление?
— Совершенно верно. Разве это имеет значение? А, может быть, он сам мне об этом сказал, или просто я плохо поняла.
— Не могли бы вы мне сказать, где находится ее дом?
— Это стоит денег,— ответила женщина.
— Сколько вы хотите?
— В объявлении говорится о тысяче. Если вы дадите меньше, Ал убьет меня.
— Ал никогда не вернется сюда.
Она встретила со мною взглядом.
— Вы хотите сказать, что он умер?
— Да.
Она рухнула на кровать, будто известие о смерти Ала окончательно лишило ее сил.
— Я никогда всерьез не верила, что мы сможем добраться до Мексики.
Она прищурилась и долго смотрела на меня холодным взглядом.
— Это ты убил его?
— Нет.
— Копы?
— Почему вы так думаете?
— Он был в бегах.
Она снова медленно обвела взглядом комнату.
— Мне нужно убираться отсюда,— заявила она, но не двинулась с места.
— Откуда он убежал?
— Из тюрьмы. Однажды он был пьян и рассказал мне об этом. Нужно было бросить его, когда у меня была такая возможность.
Она встала и заговорила, как-то безумно жестикулируя:
— А что случилось с моим «фольксвагеном»?
— Наверное, копы уже забрали его.
— Мне следует убираться отсюда. Вы увезете меня?
— Нет. Вам придется уехать на автобусе.
В мой адрес посыпались ругательства. Но, когда я направился к двери, она побежала за мной.
— Сколько вы дадите мне денег?
— Ничего похожего на тысячу.
— А сотню? Этого мне хватило бы, чтобы добраться до Сакраменто.
— Вы родом оттуда?
— Там живут мои родители. Но они не желают меня видеть.
— А Ал откуда родом?
— У него нет родителей. Он из сиротского дома.
— Из какого места?
— Из какого-то города к северу отсюда. Мы останавливались там по пути сюда. Он показал мне свой приют.
— Вы останавливались в приюте?
— Вы все путаете,— снисходительно сказала она.— Он показал мне свой приют, когда мы проезжали мимо него по шоссе. А останавливались мы в городе, чтобы достать денег на бензин и еду.
— В каком городе?
— В одном из этих святых местечек. Кажется, в Санта-Терезе.
— А каким образом вы достали деньги на бензин?
— Ал получил их у старой маленькой леди. Она дала ему двадцать долларов. Рядом с ней Ал казался очень большим. .
— Не могли бы вы описать ее?
— Что вы! Это была просто маленькая старая леди, в маленьком старом доме, на маленькой старой улице. Улица была очень хорошенькая, с деревьями в цветах.
— Джакаранды?
Она кивнула.
— Да, цветущие джакаранды.
— А не звали ли ее миссис Сноу?
— Да, думаю, что именно так.
— А что вы можете сказать насчет женщины из объявления? Где она живет?
По ее лицу я понял, что она затевает еще какую-то дурацкую хитрость.
— Это стоит денег. Все то, о чем мы с вами говорили.
— Я дам вам полсотни.
— Покажите мне их.
Я дал ей пятидесятидолларовую бумажку, ту самую, которую дала мне на чай Фрэн Армистед. Я даже рад был избавиться от нее, но тут же мне пришла в голову мысль, что теперь я покупаю эту комнату. вместе с ее обитательницей так же, как недавно курили меня.
Она поцеловала деньги.
— Теперь я могу купить на них билет и уехать отсюда!
Она снова оглядела комнату. Потребность все время повторять это преследовала ее, как ночной кошмар.
— Вы собираетесь мне рассказать, где живет та женщина.
— Я?
Она попыталась было увильнуть, но ей стало неудобно, и она вынудила себя сказать:
— Она живет в большом старом доме среди деревьев.
— Вы можете описать его?
— Я? Нет.
—- О каких деревьях вы говорите?
— Это было где-то в Пенинсуле. Я не обращала внимания на дорогу. Для меня все слилось, как в путешествии Эйнштейна.
— Путешествие Эйнштейна?
— Ну, когда вы едете мимо какой-нибудь далекой звезды, пространство для вас как бы скручивается.
— Так где же в Пенинсуле?
Она стала отчаянно мотать головой, как это делают с часами, чтобы они пошли.
— Не могу вспомнить. Все эти маленькие городишки слились для меня в один. Я не могу отличить один от другого.
— Как выглядел этот дом?
— Он был очень старый, двухэтажный... нет, трехэтажный. На нем были две маленькие круглые башенки, по одной с каждой стороны.
Выпрямив большие пальцы рук, она наглядно показала, как стояли башенки.
— Какого цвета был дом?
— Кажется, серого. Среди деревьев он казался каким-то серовато-зеленым.
----А что за деревья росли там?
— Дубы,— ответила она.— И несколько пиний. Но главным образом дубы.
Я немного помолчал.
— Что еще вы можете вспомнить об этом месте?
— Это — все. Вы же знаете, я вовсе не была там, я была где-то около Арктура и глядела вниз на Землю. Ах, да, там была собака, она бегала под деревьями. Господи боже, у нее был прекрасный голос!
Она тут же изобразила лай.
— Собака была из этого дома?
— Не знаю. Думаю, что нет. Я только сейчас вспоминаю, что она вела себя, как потерянная. Это может вам помочь?
— Не знаю. Какой это был день?
— Кажется, воскресенье. Я ведь говорила, что мы уехали из .Сакраменто именно в воскресенье.
— Не очень-то много за пятьдесят долларов.
Она смутилась и испугалась, что я заберу деньги обратно.
— Если вы хотите, то можете воспользоваться мной.
Не дожидаясь ответа, она встала и сбросила с себя розовое одеяло. У нее было молодое худощавое тело с узкой талией и высокой грудью. Но на руках и бедрах были синяки, похожие на следы тяжелой работы. Оказалась она рано повзрослевшей девушкой.