— Но я боюсь, что он потеряет и эту работу тоже.
— Не понимаю, почему он должен потерять ее, если не сделал ничего плохого? Что же касается прошлого, то я не понимаю и того, почему он потерял работу в Службе леса.
— Я тоже не понимаю этого. Альберт без разрешения взял ключи от его бульдозера, но лесничий не поверил моему сыну. Вспомнили и о том, за что судили Фреда три года назад, Стоило мальчику один раз проштрафиться, как он потерял свое доброе имя навсегда.
Глава 22
Эдна Сноу встала и направилась к входной двери, словно приглашая меня выйти. Атмосфера ее дома угнетала меня, но я не собирался уходить и продолжал сидеть. После этой молчаливой борьбы она вернулась и снова села в кресло-качалку.
— Вас еще что-нибудь интересует? — спросила она.
— Может быть, вы сумеете мне помочь. Непосредственно вас и Фредерика это- не касается. Насколько мне известно, вы работали у Броджестов, когда мистер Брод-жест уехал?
— Да, работала.
— Вы, случайно, не знали ту женщину?
— Эллен Килпатрик? Знала. Она обучалась искусству в высшей школе и вышла замуж за Килпатрика, торговца недвижимостью. Это было еще до того, как он разбогател на делах компании «Каньон». Тогда он перебивался едва-едва, как и все мы. Я думаю, что Эллен Килпатрик захотела получше устроить свою жизнь и для этой цели выбрала капитана Броджеста. Все это происходило на моих глазах. Обычно, когда миссис Броджест уезжала, они оставляли Стэнли со мной и поднимались в «хижину». Предполагалось, что Эллен обучает капитана живописи, но она обучила его и другим вещам. Они считали всех кругом дураками, за исключением самих себя. Иногда мне случалось перехватывать их взгляды, когда они думали, что. на свете, кроме них, никого нет.
— Миссис Броджест знала об этом?
— Должна была знать. Я видела, как она страдает. Но она не говорила ни слова. Я, по крайней мере, ничего не слышала. Думаю, что она хотела сохранить семью. В то время ее семья кое-что значила в городе, да и жалко было маленького Стэнли. Он часто спрашивал меня, что делают его отец и та женщина наверху, в «хижине». Мне приходилось выдумывать всякие истории, но он не вполне верил им. Дети вообще очень понятлив. Когда я вспоминаю об этом, то думаю, что их развод был бы лучшим выходом для Стэнли.
— И долго это продолжалось?
— По меньшей мере, год. Это был странный год, особенно для меня. Я много лет вела хозяйство в доме Броджестов, но так и осталась для них посторонним человеком. И это несмотря на то, что они были мне кое-чем обязаны. Можно подумать, что я была предметом обстановки или чем-то в этом роде. Потом они уже не всегда уходили в «хижину». Одной из причин этого было то, что Фредерик в это время работал в Службе леса и прокладывал дорогу около каньона. Они стали оставаться дома, когда уходила миссис Броджест. Закрывались в кабинете и выходили оттуда с пылающими лицами, а мне опять приходилось выдумывать всякие истории для Стэнли, объяснять, почему скрипит диван.
Лицо Эдны немного раскраснелось под слоем пудры.
— Не знаю, зачем я вам все это рассказываю. И хотела сойти в могилу, сохранив, это в тайне.
— Вы знаете, что заставило их уехать?
— Полагаю, положение стало слишком напряженным. Оно стало тяжелым и для меня. Я уже примирилась с мыслью, что уйду с этой работы, когда они в конце концов уехали.
— Куда они уехали?
— Говорят, в Сан-Франциско. С тех пор Никто из них здесь не появлялся. Не знаю, живы ли они сейчас. У него не было ни денег, ни профессии. Зная их обоих, я склонна думать, что она нашла себе какую-нибудь работу в районе Бэй и на ее заработки они и живут по сей день. Он не был практичным человеком,
— А что за женщина была она?
— Артистического типа, но более практичная, чем хотела казаться. Мыслями она витала в облаках, но ногами старалась крепко стоять на земле. Иногда я и в самом деле переживала за нее. Мне случалось видеть, как она смотрела на него глазами преданной собаки. Впоследствии я часто раздумывала над тем, как могла женщина, имевшая мужа и маленького сына, испытывать такие чувства к мужу другой женщины.
— Судя по фотографии, он был очень привлекательным мужчиной.
— Да, это правда. А где вы видели его фотографию?
Я достал объявление Стэнли и показал ей. Она сразу узнала его.
— Эта вырезка была у Альберта Свитнера в прошлый раз. Он хотел убедиться, что именно этот человек был капитаном Броджестом. Я подтвердила это.
— А о женщине он не спрашивал?
— Ему это не было нужно. Альберт знал Эллен еще с прежних времен. Она давала ему уроки, когда он жил у нас в доме.
Она поправила очки и опять всмотрелась в вырезку,
— Кто поместил это объявление?
— Стэнли Броджест.
— Откуда он рассчитывал взять тысячу долларов? У него в кармане один никель гонялся за другим.
— Надеялся взять у своей матери.
— Понимаю.
Когда она подняла глаза, они были полны слез.
— Бедный Стэнли. Он все еще старался понять, что же происходило в «хижине».
Проницательность этой женщины удивляла меня. В ее жизни было много тяжелого, и, очевидно, ее ум был годами натренирован на защиту Фреда. Я понимал, что она разговаривает со мной для того, чтобы отвлечь' своими рассказами, и, подобно Шахразаде, воздвигает баррикаду слов между мною и своим сыном.
Я посмотрел на часы. Было без четверти час.
— Вам пора идти? — оживленно спросила Эдна Сноу.
— Если бы вы дали мне возможность несколько минут поговорить с Фредом.,.
— Нет. Я не разрешу вам. Он снова начнет обвинять себя во всех грехах.
— Но я буду осторожен с ним!
Эдна покачала головой.
— Об этом бесполезно говорить. Я рассказала вам намного больше, чем мог бы рассказать он.
Потом добавила с какой-то сердитой бравадой:
— Если вас еще что-нибудь интересует, спросите меня!
— Есть еще одно. Вы упомянули про рождественскую открытку, которую Марта Никерсон прислала Фредерику.
Миссис Сноу встала.
— Думаю, что смогу найти ее, если вам так хочется на нее посмотреть.
Она вышла на кухню, затем я услышал, как открылась и закрылась другая дверь. Потом сквозь тонкие стены до меня дошли звуки разговора. Я услышал, как истерически закричал Фредерик и как мать успокаивала его..
Она вернулась и вручила мне почтовую открытку. На лицевой ее стороне было помещено фото фасада двухэтажного мотеля с вывеской: «Юкка три мотор инн».
На открытке стоял почтовый штемпель Петролеум-сити от 22 декабря 1952 года. Текст был написан от руки выцветшими зелеными чернилами:
«Дорогой Фред, давно не виделись. Как идут дела в нашей старой доброй Санта-Терезе? Пятнадцатого декабря у меня родилась дочка. Она почти рождественский ребенок. Весит она 2 кило 900 граммов и похожа на куклу. Мы решили назвать ее Сьюзен. Я очень счастлива, надеюсь, что и ты тоже.
Поздравляю с Рождеством тебя и твою маму. Марта Никерсон (Крэндел)».
На кухне зазвонил телефон. Эдна Сноу вскочила, словно при сигнале тревоги, и бросилась в кухню. Однако дверь она плотно закрыла, но почти тотчас снова открыла:
— Это мистер Кесли,— объявила она, скривив губы, будто это имя было горьким на вкус.— Он хочет поговорить с вами.
Она отступила в сторону, пропуская меня, но осталась на пороге, чтобы все слышать. Кесли встревоженно сообщил мне:
— «Ариадна» обнаружена одним летчиком-добровольцем из группы шерифа. Выброшена на берег в районе дюн.
— А как люди, которые были на борту?
— Неизвестно. Но похоже, что не все благополучно, Мне сообщили, что яхта разбита прибоем.
— В каком конкретно она месте?
— Почти рядом с государственным парком. Вам знакомо это место?
— Да. А где вы сейчас? Могу я встретиться с вами?
— К сожалению, сейчас я не могу выехать из города. У меня появилась одна идея относительно убийства Стэнли Броджеста. Кроме того, я не могу оставить район пожара.
— Какая идея?
— Тот человек в черном длинноволосом парике был вчера замечен в этом районе. Он ехал на старой белой машине по Рэтлснейк-роуд. Там прогуливалась студентка колледжа и увидела его, правда, лишь мельком, до того, как начался пожар.