— Мистера Броджеста нет. Несколько лет назад он уехал с другой женщиной. Видимо, Стэнли решил последовать его примеру.
— Сколько ему было лет, когда отец бросил его?
— Одиннадцать или двенадцать. Стэнли никогда не говорил об этом, но это — одно из главных событий его детства. Я всегда помню об этом, когда начинаю обвинять его в чем-либо. Думаю, уход отца он переживал сильнее, чем его мать.
— Откуда вы все это знаете, если он вам не рассказывал об этом?
— Вы задаете отличные вопросы, мистер Арчер,— заметила Джин.
— Дайте мне отличный ответ, Джин.
Она немного помолчала. Я не видел ее лица, но уголком глаза заметил, что она сидит, опустив руки на колени и наклонив над ними голову, словно пытаясь развязать невидимый узел или распутать несуществующий клубок.
— Уже долгое время,— заговорила она,— мой муж занимается поисками своего отца. Мне кажется, что мало-помалу он начинает отчаиваться. По-моему, он разыскивал отца в надежде, что сможет вернуть его.
— У Стэнли были когда-либо нервные припадки?
— Конкретно ничего такого не было,- Но вся его жизнь — своего рода нервное потрясение. Он из тех самоуверенных людей, которые вдруг, неожиданно, оказываются совершенно неуверенными в себе. Из-за этого они такие бестолковые. Он с трудом закончил университет. Это, собственно, и явилось причиной нашей встречи. Мы с ним познакомились на курсах французского языка, и он нанял меня к себе репетитором. Вот это-то репетиторство и закончилось нашей женитьбой — с иронией добавила она.
— Мужчине нужно найти в себе достаточно силы, чтобы жениться на женщине более развитой, чем он сам.
— Женщине тоже надо обладать определенной силой... но не могу сказать, что я была намного более развита, чем Стэнли. Просто он человек, который не нашел себя.
— А он ищет?
— Ищет, но ужасно трудно и долго.
— Ищет своего отца?
— Такой уж он выбрал для себя путь. Видимо, жизнь для Стэнли потеряла всякий смысл, когда отец бросил его. Это звучит странно, но так оно и есть. Он очень зол на отца, но в то же время остро чувствует его отсутствие и любит его. Их встреча — если она произойдет — неизвестно чем кончится.
Меня удивила глубина чувства, звучавшая в ее голосе. Похоже, муж беспокоил ее больше, чем она того хотела.
Мы преодолели невысокий перевал и начали спускаться в долину. Над ней поднимались клубы коричневой пыли, закрывая собою горы, возвышавшиеся на другом ее краю. Эта картина напомнила мне кадры старой кинохроники времен второй мировой войны, где бомбардировщик хорошенько обработал аэропорт Ван-Нойс и потом улетел на север. Возможно, тут сыграл свою роль и пожар в Санта-Терезе.
Я не стал привлекать к этому внимание Джин. Затем другая мысль пришла мне в голову. Если Стэнли решил последовать примеру своего отца и убежал с той девушкой, то маловероятно, что. он направился прямиком в тот город, где жила его мать. Для него предпочтительнее было бы направиться в Лас-Вегас или в Мексику.
Промелькнул знак: «Нордридж». Я взглянул на Джин. Она сидела, наклонившись над своим невидимым, еще не размотанным клубком.
— Далеко ли находится ваш дом от шоссе?
— Минутах в пяти езды. А что?
— Пожалуй, нам следует заехать туда. Ведь Стэнли мог и не повезти мальчика в Санта-Терезу.
— Думаете, они могут быть дома?
— Маловероятно, но возможно. На всякий случай давайте посмотрим.
На улице, именовавшейся Коллеж-Сёкл, стояла группа домов с одинаковыми двухэтажными портиками, поддерживаемыми толстыми деревянными колоннами. Дома эти отличались друг от друга лишь цветом. Дом Брод-жестов был темно-синий со светло-синими колоннами.
Джин вошла в парадный вход. Я обошел дом кругом и обнаружил, что к стороне, обратной импозантному фасаду, пристроен еще один дом, но уже полосатый. Как будто архитектор вознамерился совместить в одной постройке апартаменты южанина-плантатора с помещением для его рабов. Живая изгородь из винограда отделяла задний дворик от владений соседей.
Дверь гаража была заперта. Я решил обследовать его и сбоку обнаружил окно, в которое и заглянул. В гараже, рассчитанном на две машины, стояла только одна машина — зеленый «мерседес-седан» — совсем не похожая на тот «форд» с откидным верхом, на котором укатил Стэнли.
Задняя дверь дома открылась, и вышла Джин. Она испуганно посмотрела на меня и бросилась бежать прямо по траве к окну гаража.
— Они там, да? Они там?
— Нет.
— О, слава Богу. Мне вдруг представилось, будто они покончили жизнь самоубийством или что-то в этом роде.
Она заглянула в окно из-за моего плеча.
— Это не наша машина.
— Чья же?
— Должно быть, ее. Я теперь вспомнила, что она и Стэнли приехали на разных машинах. И она еще имеет наглость ставить свою машину в мой гараж!
Джин повернулась ко мне. Лицо ее стало жестким.
— Между прочим, она спала в кровати Ронни. Мне это не слишком-то нравится.
— Дайте мне посмотреть.
Следом за ней я вошел в дом. Он уже носил явные признаки заброшенности. Раковина и стол на кухне были заполнены немытой посудой, на плите стояли сковорода с толстым слоем застывшего жира и кастрюля, содержавшая, видимо, гороховый суп, который теперь напоминал комки грязно-зеленой тины. И везде были мухи.
Комната мальчика на втором этаже была оклеена обоями с картинками, изображавшими веселых животных. Постельное белье было смято и скомкано, словно гость-девушка провела здесь тяжелую ночь. На подушке я заметил следы губной помады, подобные кровавым отметинам, а под подушкой нашел роман «Зеленые владения» с выгоревшей зеленой обложкой.
Я проверил форзац книги. На нем был экслибрис — гравюра, изображающая ангела, пишущего на свитке павлиньим пером. Под экслибрисом стояло имя: «Эллен Сторм», а еще ниже написано карандашом: «Джерри Килпатрик».
Я закрыл книгу и сунул ее во внутренний карман пиджака.
Глава 4
В комнату вошла Джин Броджест.
— По крайней мере, он не спал с ней,— сказала она.
— А где спал ваш муж?
— В своей студии...
Джин провела меня в маленькую комнату на втором этаже. Ее обстановка состояла из нескольких полок с книгами, письменного стола-бюро с крышкой на роликах, которая была закрыта, кушетки и серой стальной шкатулки для документов, стоявшей у изголовья.
— Стэнли всегда здесь спал? — спросил я.
— Вы задаете слишком интимные вопросы.
— Скоро вы привыкнете к этому. Пока я делаю вывод, что обычно он спал здесь.
Джин покраснела.
— Он по ночам работал над своими документами и просто не хотел тревожить меня/.
Я попробовал открыть крышку шкатулки. Она была заперта.
— Что за документы он хранит здесь?
— Документы о своем отце.
— Документы об отце?
— Да, Стэнли собирает сведения о своем отце — все, что он смог раскопать о нем. В общем-то, он собрал их не так уж много. И все это ложные следы: высказывания десятков людей, с которыми он разговаривал или переписывался, пытаясь разыскать отца. Последние годы он только этим и занимался.
Помолчав, она сухо добавила:
— По крайней мере, я знала, где он проводит ночи.
— Скажите, что за человек был его отец?
— Я о нем ничего не знаю. Это может показаться смешным, но при наличии всей этой информации...
Она постучала по крышке шкатулки.
—...Стэнли мне никогда о нем ничего не рассказывал. Он хранит об этом глубокое молчание. А его мать и подавно. Я знаю только, что он был капитаном пехоты в тихоокеанских войсках. У Стэнли есть его фотография, где отец снят в военной форме. Там он выглядит очень приятным мужчиной с обворожительной улыбкой,
Пока Джин рассказывала, я оглядел стены комнаты, отделанные фанерой. Они были совсем голыми, если не считать настенного календаря, судя по которому еще шел июнь.
— Где он хранит фото отца?'—спросил я.
— В плексигласе, чтобы оно не износилось.
— От чего бы оно могло износиться?
— Он же показывает его многим людям. У него еще есть фотография отца, играющего в теннис, есть фото, где он снят верхом на пони, и еще — отец у штурвала яхты.