— Да, хочу. После разговора с садовником.
— В этом нет необходимости.
— Насколько мне известно, он дал вашему сыну ключ от «хижины». Он может знать, зачем им понадобилось туда идти.
— Нет, он не знает. Я уже спрашивала Фреда. Мы напрасно теряем время, а я и так уже слишком много его потеряла. Я прождала у телефона все то время, пока вы с Джин ехали сюда.
— Где ваш Фред?
— Вы так настойчивы? Он, наверное, в пристройке.
Мы оставили в тени веранды побледневшую, полную дурных предчувствий Джин. Пристройка находилась в саду, обнесенном оградой, позади ранчо. Вслед за миссис Броджест я вошел в полосатую тень крыши, сделанной из дранки.
— Фред! Мистер Арчер хочет задать тебе несколько вопросов.
Мужчина в грубых рабочих брюках стоял, наклонившись над какой-то рассадой. Он выпрямился и оказался приятным на вид человеком, с живыми зеленоватыми глазами и необычной манерой держать тело в постоянном движении, как боксер, готовый в любой момент уклониться от удара. Его верхнюю губу рассекал посередине синевато-багровый шрам, идущий к носу. Видимо, у него от рождения была заячья губа.
— Ну, что опять? — спросил он.
— Мне бы хотелось знать, что собирался делать Стэнли Броджест. Как вы думаете, зачем ему понадобился ключ от «хижины»?
Фред пожал своими широкими, дергающимися плечами.
— Откуда мне знать? Я не умею читать чужие мысли.
— Но должно же у вас быть какое-нибудь мнение на этот счет.
Он украдкой взглянул на миссис Броджест:
— Можно мне говорить все, что...
— Пожалуйста, говори правду,— резко ответила миссис Броджест.
— Ну, естественно, я подумал, что у нашего цыпленочка на уме какая-то проделка. Зачем бы еще им. идти туда?
— Вместе с моим внуком?—заметила миссис Броджест.
— Они хотели оставить его у меня, но я не захотел брать на себя ответственность. Вот то, что вам надо было знать,— заявил он с туповатой мудростью.
— Ты не говорил мне об этом раньше, а тебе следовало бы рассказать мне, Фред.
— Разве я мог сразу все вспомнить?
— Как вел себя мальчик? — спросил я.
— О’кей. Он мало разговаривал.
— Так же, как и вы.
— Что вам от меня нужно? Вы думаете, я что-нибудь сделал мальчику? — заныл он.
Глаза его вдруг наполнились слезами, и они потекли по щекам.
— Никто ничего такого не предполагает.
— Тогда почему вы все придираетесь ко мне и придираетесь? Мальчик был здесь со своим отцом. Отец забрал его с собой. Разве я за это отвечаю?
— Спокойнее.
Миссис Броджест тронула меня за руку.
— Это бесполезно.
Мы ушли, оставив садовника среди растений. Полосатые тени делали его похожим на арестанта.
Навес, под которым стояли машины, был пристроен к порыжевшему сараю позади дома. Ниже сарай, на дне небольшого оврага, густо поросшего дубами и эвкалиптами, видно было пересохшее русло ручья. Между деревьями и вокруг кормушек летали хвостатые голуби и сладкоголосые черные дрозды. Я шел по желтой опавшей коре эвкалиптов.
Видавший виды «кадиллак» и старенький грузовичок-пикап стояли под навесом. Миссис Броджест вывела пикап, я сел рядом с ней, и мы начали выписывать крутые спирали между стволами авокадо. Затем она свернула налево, на дорогу, ведущую в горы. За авокадо последовали старые оливковые деревья, за ними—лужайки и просто кустарник.
Мы приблизились к середине каньона. Запах дыма стал гораздо сильнее. Я подумал, что напрасно мы едем туда наперекор стихии, но не стал говорить об этом приступе малодушия миссис Броджест, которая, очевидно, презирала человеческие слабости.
По мере нашего подъема дорога становилась все хуже. Она стала узкой, нам то и дело встречались валуны. Миссис Броджест яростно крутила баранку, словно управляла взбесившейся машиной. Почему-то я вдруг вспомнил о разговоре с миссис Армистед и спросил миссис Броджест, не знает ли она эту женщину.
Она коротко ответила:
— Я встречалась с ней в клубе на побережье. Почему вы спросили о ней?
— Армистеды связаны с подругой вашего сына, с этой блондинкой.
— Каким образом?
— Она пользовалась их «мерседесом».
— Нет ничего удивительного. Ведь Армистеды —- это нувориши с дальнего Юга. Это — не мой круг знакомств.
Как бы продолжая начатый разговор, она стала рассказывать:
— Как вы знаете, мы живем здесь уже давно. Мой дед Фальконер основал свое ранчо в лучшей части прибрежной равнины, со стороны гор. Все у него было высшего сорта, хотя мне достались всего несколько сотен акров.
Пока я думал, как продолжить беседу, она сообщила мне более спокойно:
— Вчера вечером мне позвонил Стэнли и попросил полторы тысячи долларов. На сегодня.
— Зачем?
— Он сказал что-то очень туманное насчет покупки какой-то информации. Вы, наверное, уже знаете, что мой сын немного помешан на уходе из дома своего отца.
Ее голос был сух и вежлив.
— Джин сообщила мне об этом.
— Да? Мне пришло в голову, что эти полторы тысячи могут быть каким-то образом связаны с вами.
— Нет, это не так.
Я вспомнил об Але, бледном человеке в темном костюме, но решил пока умолчать о нем.
— Кто вам платит? — довольно грубо спросила миссис Броджест.
— Сейчас я работаю бесплатно.
— Понятно,— с сомнением сказала она.— А с моей невесткой вы хорошие друзья?
— Я познакомился с ней сегодня утром. У нас общие знакомые.
— Тогда вы, может быть, знаете, что отношения между ней и Стэнли близки к разрыву. Я и раньше считала этот брак непрочным.
— Почему?
— Джин — интеллигентная девушка, но она принадлежит к совершенно другому классу. Не думаю, что она когда-нибудь смогла бы понять моего сына, хотя я и пыталась объяснить ей кое-что о наших семейных традициях.
Оторвав взгляд от дороги, она посмотрела на меня.
— Стэнли на самом деле увлекся этой блондинкой?
— Видимо, да, но, скорее всего, не в том смысле, как вы думаете. Тогда он бы не стал брать с собой вашего внука.
— Не надо придавать этому слишком большого значения. Он взял с собой Ронни, потому что знает, как я люблю мальчика, и потому, что ему нужны деньги. Вспомните, когда он узнал, что меня нет дома, то попытался оставить Ронни с Фредом. Я бы много дала, чтобы узнать о его намерениях.
Глава 6
Она остановила машину у края песчаного обрыва, и мы вышли.
— Отсюда нам придется добираться на своих двоих,— сказала она.— Вообще-то мы обычно ездим туда по окружной дороге; Рэтлеснейк-роуд — это та дорога, где сейчас пытаются остановить огонь.
На краю обрыва стоял темно-коричневый деревянный знак — «Тропа Фальконёра». Эта тропа, покрытая густой пылью, была выбита в крутом склоне каньона. Миссис Броджест пошла впереди, поясняя на ходу, что ее отец отдал эту землю Службе леса. Она говорила это, наверное, для того, чтобы подбодрить себя наиболее доступным сейчас способом.
Шагая сзади, я глотал поднятую ею пыль и смотрел на верхушки толстенных сикоморов внизу, в каньоне. Над обрывом в дымной пелене висел солнечный диск. Мы продолжали подъем прямо к нему, и он тускло освещал наш путь. Когда мы добрались до цели, я уже взмок.
Примерно в сотне метров от края склона рядом с рощей стояло старое строение с потрескавшимися и порыжевшими от времени бревнами. Некоторые деревья в роще обуглились и были искалечены: здесь проложил свой путь огонь. Сам домик местами покраснел, будто его обрызгали кровью.
Позади деревьев был совершенно черный выгоревший склон. Этот склон шел к самому гребню, по которому проходила тропа. За гребнем был еще небольшой подъем, где сейчас бушевал огонь. Отсюда казалось, что огонь продвигается по склону горы боком, направляясь наискось вверх. Пламя пожирало заросли карликового вечнозеленого дуба.
Дорога, проходившая по гребню, находилась примерно посредине между нами и основной массой огня. На востоке, у самой подошвы горы, куда подходила дорога, стояла группа зданий, похожих отсюда на коттеджи,