Я достал блокнот и авторучку.
– Какого она цвета?
– Наполовину старого цвета – синего, а наполовину выкрашена в красный. Я начал ее красить, но был очень занят и не успел закончить.
– Номер?
– Вы лучше спросите у мамы. Она хранит все записи. Только не говорите ей…
Он показал на свой рот.
Я вышел в кухню. Эдна Сноу стояла возле газовой плиты и наливала кипяток в заварной чайник. От пара ее очки запотели, и, обернувшись на звук моих шагов, она не сразу разглядела меня.
– Девушка взяла машину вашего сына.
Она стукнула чайником по плите.
– Я так и знала, что он сделает какую-нибудь глупость.
– Не в этом дело, миссис Сноу. Если вы дадите мне номер этой машины, я избавлю вас от дальнейших хлопот.
– Что же теперь будет с Фредериком?
– Ничего. Так вы можете дать мне номер?
Она открыла кухонный шкаф, нашла там старую записную книжку в ледериновом переплете и прочитала вслух:
– ИКТ 447.
Я записал номер, затем пошел в комнату и сообщил Кесли то, что узнал. Миссис Броджест по-прежнему сидела в кресле-качалке. На лице ее был яркий румянец, глаза были полузакрыты.
– Она выпила что-нибудь? – спросил я Кесли.
– При мне – ничего.
Миссис Броджест пошевелилась и попыталась встать, но снова упала в кресло, которое затрещало под тяжестью ее тела.
В дверях кухни показалась миссис Сноу. Она шла, держа поднос, на котором стоял коричневый заварной чайник, молочник, сахарница и чашка с блюдцем из китайского фарфора. Последние были такими тонкими, что, казалось, истончились от времени. Она поставила поднос на столик возле кресла-качалки и налила в чашку чай. Сквозь тонкие стенки чашки было видно, как поднимался уровень темной жидкости.
– Глоток чая – это хорошо в любом случае, – заговорила она с наигранной бодростью. – Он прочистит вам голову, да и просто освежит. Я только не знаю, как вы любите: с сахаром или с молоком?
– Вы очень добры, – проговорила миссис Броджест глухим голосом.
Она потянулась к чашке, но рука ее совершила какое-то неверное движение, и вся посуда с подноса упала на пол. Эдна Сноу опустилась на колени перед черепками разбитой чашки и стала собирать их с жалкой осторожностью, словно чашка эта была чуть ли не предметом религиозного культа. Потом она бросилась в кухню, принесла тряпку и вытерла пролитый чай с довольно потертого ковра.
В это время Кесли придерживал за плечи миссис Броджест, боясь, что та упадет на пол.
– Как фамилия ее врача? – спросил я Эдну Сноу.
– Доктор Джером. Вы хотите, чтобы я позвонила ему?
– Да, конечно.
– Как ему объяснить, в чем дело?
– Не знаю. Вероятно, это сердечный приступ. Лучше сначала позвонить в «скорую помощь».
Секунду Эдна Сноу стояла неподвижно, словно лишившись всей своей энергии, затем вышла на кухню, и я услышал, как она набирает, номер.
Меня начало одолевать нетерпение. Главное – это пропавший мальчик, а теперь он уже где-то далеко. Я дал Кесли номер машины Фреда и попросил сообщить его во все нужные инстанции. Он позвонил в полицию.
Тем временем я вышел на улицу. Джин расхаживала взад и вперед по разбитому тротуару. Короткая юбка и длинные ноги делали ее похожей на арлекина или грустного клоуна, наблюдающего за жизнью бедной улицы.
– Что там еще стряслось? – спросила она.
Я передал ей рассказ Фреда и сказал, что ее свекровь заболела.
– Она никогда в жизни не болела.
– Ну, а сейчас она больна. Мы вызвали «скорую помощь».
Пока я говорил, издали послышался вой сирены.
– Что же мне теперь делать? – спросила Джин, будто «скорая помощь» ехала к ней.
– Ехать в больницу вместе со свекровью.
– А вы куда поедете?
– Еще не знаю.
– Лучше бы мне поехать с вами…
Я так и не понял, что она хотела этим сказать, как, впрочем, и она сама. Я дал ей свою визитную карточку.
– Нам нужно будет держать связь. Дайте, пожалуйста, знать моей службе информации, где вы будете находиться.
Она так посмотрела на мою карточку, словно та была на незнакомом ей языке.
– Вы меня бросаете, да?
– Нет, не бросаю.
– Вам нужны деньги?
– С этим можно подождать.
– Тогда чего же вы хотите?
– Ничего.
Джин недоверчиво посмотрела на меня: ведь люди всегда чего-нибудь да хотят.
Из-за угла показалась «скорая помощь». Машина остановилась возле дома, и ее сирена издала последний, почти звериный вой.
– Это дом Сноу? – спросил шофер.
Я подтвердил это. Он вместе с напарником вошел в дом, и вскоре они вынесли на носилках Элизабет Броджест.
Когда они задвигали носилки в машину, она попыталась сесть.
– Кто меня толкнул? – спросила она.