Зак застыл в дверях, совершенно парализованный. Он не мог оторвать глаз от ее упругой груди, красивых сильных рук. Его опять захлестнул мощный прилив желания. Как школьник на первом свидании, снова подумал он.
— Выглядите словно профи, — с трудом выговорил Зак вслух. И как мечта, добавил он уже про себя.
Эрин повернула голову и улыбнулась:
— Вряд ли. Профи, наверное, отодрал бы все это и приклеил заново.
Зак вспомнил их разговор прошлой ночью и образ обнаженной Эрин на балконе. Он сжал в карманах кулаки, твердо решив заставить свое тело подчиняться мозгу.
Подойдя поближе, он осмотрел результаты ее работы, запретив себе разглядывать девушку.
— Кажется, очень хорошо.
— Немного криво.
— Нет, все выглядит отлично.
— Ну ладно, раз вы так считаете. — Она слезла со стремянки и направилась к отрезанному полотну обоев, разложенному на полу. Вместо того, чтобы присесть на корточки, Эрин наклонилась, и Зак едва не застонал. Ее короткие шортики приподнялись, немного обнажив ягодицы.
Черт! Он сумасшедший. Невменяемый. Как сможет он дальше держать себя в руках? А ведь они собирались узнать друг друга получше! Может, со временем он привыкнет к ней? Можно же привыкнуть к одним и тем же хлопьям на завтрак?
Возможно. Но пока Зак даже не мог себе представить, что когда-нибудь ему надоест смотреть на нее. Размышляя так, он немного успокоился.
— Вы мне не поможете? — попросила Эрин.
— Конечно. Что нужно сделать?
— Помогите приложить лист к стене. Я пытаюсь решить, где лучше приклеить. Обоев хватит только на одну стену.
Он взялся за один край полотна, она — за другой, и они приложили его к западной стене. Прижав рукой край, Эрин отступила немного.
— Что вы думаете?
Думаю, что хотел бы делать с тобой вещи, которых не делал ни с одной женщиной. Говорить тебе то, что не говорил никому.
— Я отсюда не могу точно сказать.
— Тогда я подержу, а вы посмотрите.
Зак тяжело вздохнул.
— Эрин, по правде говоря, я не разбираюсь в обоях.
— Думаете, я разбираюсь? — Сосредоточенное выражение на лице Эрин сменилось улыбкой.
Решив не спорить, Зак отошел к двери, повернулся... и замер. Она стояла спиной к нему, вытянув руки и прижимая обои. Края шортиков поднялись еще больше, и у Зака перехватило дыхание.
— Хорошо? — спросила Эрин, оглянувшись.
— Выглядит великолепно.
— Вы уверены?
— Больше, чем в чем бы то ни было.
— Я полностью вам доверяю.
Малышка, это последнее, что тебе стоит делать.
Зак успел поймать обои, когда лист начал сворачиваться. Они с Эрин столкнулись, и ему показалось, будто огонь опалил его тело и душу.
— Что дальше?
— Нужно намазать их клеем и приклеить.
— Отлично!
Они аккуратно приклеивали полосу за полосой, а Зак боролся со своим телом. Любое нечаянное прикосновение подстегивало его фантазию.
Затем они обсудили установку камер слежения и организацию охраны. Она с необыкновенным воодушевлением говорила о работе и с безграничным сочувствием о детях, с которыми работала. Зак мог бы слушать ее часами. Он был готов смеяться даже шуткам «с бородой», потому что она была, без сомнения, самой потрясающей женщиной, какую он когда-либо встречал.
Когда они приклеили последний лист, Эрин повернулась к нему и спросила:
— Вы сегодня видели «Геральд»?
— Нет, я обычно читаю ночью. А что?
Она провела по лицу тыльной стороной кисти.
— Ваш знакомый, Рон Эндрюс, написал туда письмо.
— И на что же жалуется старина Рон?
— Он ополчился на нас за то, что мы создаем плохую «рекламу» полиции созданием нового приюта. Вот и решил выразить протест.
— Он зря старается.
Эрин вытерла руки о шорты.
— Я хочу попытаться убедить газету напечатать опровержение, подтвержденное статистикой, которая оправдывает необходимость создания приюта.
— Да у вас уже план готов!
Эрин улыбнулась.
— Хотите помочь?
Нет. Ему совсем не хочется вспоминать об отношениях с Эндрюсом.
— Что я должен сделать?
Эрин убрала волосы у него со лба.
— Я хочу, чтобы вы рассказали мне об Эндрюсе. Что вы знаете о нем?
Зак не был готов отвечать на подобные вопросы. Он промямлил довольно неопределенно:
— Вспыльчивый. Да еще и пребывает в полной уверенности, что женщина должна знать свое место.
Эрин поморщилась.
— Мой любимый тип. Бьет себя в грудь, прежде чем начинает бить свою жену.
В ушах у Зака зазвенело.
— Почему вы так говорите?