– Ничего, мессир, я привык, – сказал монах, вытирая пот со лба. – На исповеди иной раз такого наслушаешься, что даже самому бессовестному сочинителю в голову не придёт.
– Да, если бы сокровенные людские тайны вышли наружу, мир был бы поражён, – улыбнулся Робер. – Ну, если вы закалённый человек, я продолжу… Любовные утехи моего героя и его юной возлюбленной превзошли всё, что было до этого на свете: даже любвеобильная Клеопатра, даже ненасытная Мессалина, даже обольстительная Соломея – да что там! – даже царица Савская, которая по праву считалась первейшей женщиной в мире по части наслаждений, – могли бы позавидовать нашим любовникам. Ах, святой отец, какое счастье держать в своих объятиях молодую деву, которая пылает от неистовой любви к вам, а вы, в свою очередь, готовы взорваться от переполняющего вас желания! Какое неизъяснимое блаженство лобзать её румяные ланиты, впиваться поцелуем во влажные уста, ощущать тепло её упругих персей…
– Извините, мессир, но поскольку это не имеет прямого отношения к вашей жизни, может быть, мы опустим эти подробности? – взмолился монах.
– Извольте, святой отец, – с сожалением вздохнул Робер. – Как приятно вспомнить молодость!.. Замечу, однако, что если мы собираемся писать откровенную повесть о моей жизни, нам придётся, волей-неволей, возвращаться к рассказу о любви, потому что она занимала значительное место в моём бренном существовании. Как апостол Павел, я могу сказать о себе: «Без любви я – ничто»…
Но разрешите мне всё же закончить рассказ об учёном муже… Вскоре его юная возлюбленная забеременела, и пришло время, когда уже нельзя было скрывать последствия тайной страсти. Дядя девицы пришёл в бешенство: горя жаждой мщения, он нанял трёх негодяев, которые пробрались ночью в спальню моего героя и оскопили его. Он был изуродован, опозорен, потерял надежду не только на любовь, но и на достойную жизнь. В отчаянии он ушёл в монастырь; девушка последовала его примеру…
– А меня полюбит прекрасный принц! – вдруг раздался голос с лестницы. – Он поцелует мне руку, увезёт меня в свой замок, и мы будем жить долго и счастливо.
Робер живо повернулся в кресле.
– Изабель, милая, ты ещё не спишь? – сказал он. – Нечего подслушивать у дверей, отправляйся к себе и ложись.
– Мой принц приедет за мной, – упрямо повторила Изабель.
– Конечно, приедет, – кивнул Робер. – Верь в это, девочка, и твои мечты обязательно сбудутся. Когда всем сердцем желаешь чего-нибудь, всегда это получаешь. Правда, святой отец?
– Бог не оставит тебя, Изабель, – ласково произнёс монах.
– Видишь? Святой отец не станет обманывать, он близок к Господу! – сказал Робер. – А теперь ступай, у нас взрослые разговоры, тебе не престало их слушать.
Часть 3
– Мы плавно подошли с вами к теме любви, – сказал Робер, дождавшись, когда Изабель удалится. – Да, любовь занимала значительное место в моей жизни. Сейчас я вам расскажу о том, как полюбил в первый раз.
В нашем округе обо мне говорили как о странном, – имелось в виду – нездоровом, – и нелюдимом юноше. Это было и правдой, и неправдой. Странный? Да, наверное. Но кто из нас не странный? «Какой бы мы не взяли образец, никто к нему не подойдет один в один, и каждый будет чем-то отличаться», – так написал древний поэт, и он не ошибался. Каждый из нас странен по-своему, то есть по-своему нездоров, что является верным свидетельством того, что мы живы. А самые нормальные люди – это покойники: никто из них в своём поведении не выделяется среди остальных, ибо смерть уничтожает все странности и все различия.
Я был жив, а значит, я был странен; моя странность заключалась в том, что я был не похож на других молодых дворян. Я не служил знатному синьору, не ездил на охоту, не бывал на пирах, но проводил время в тихих раздумьях над книгами и в одиноких прогулках по нашим лесам. Мне не было скучно – помилуйте, как можно скучать в лесу, где столько интересного! Многие удивительные существа живут там: о феях я вам уже рассказывал, теперь расскажу об эльфах.
Эльфы бывают добрыми, светлыми, и злыми, тёмными; у нас жили только светлые. Они прекрасны лицом, а одеваются в чудесные наряды: на ногах у эльфов стеклянные башмачки, на головах – шапочки с серебряными колокольчиками. Потерять шапочку или колокольчик для эльфа сущее горе, и тогда рыдания несчастного несколько дней разносятся по лесу.
Очень часто эльфы помогают беднякам деньгами, от которых те богатеют; ещё чаще эльфы награждают детей за любовь к родителям, а слуг – за верность господам. Детей эльфы особенно любят: они охраняют их от опасности и облегчают им работу, раскладывая на дороге в лесу вязанки хвороста или оставляя кузовки ягод.