— Она всегда носит эту тиару? — спросила Марта.
— Не знаю. Кажется, да. А что?
— Драгоценности днем — это дурной вкус.
— Очевидно, так принято у нее на родине.
— Когда она прилетела, на ней тоже была тиара?
— Нет. Она ее сделала… Да не все ли равно?
Тут меня одолела внезапная дремота, я начал зевать и быстро уснул. Спал я как младенец и никаких снов не видел. Когда мы с Мартой приехали куда надо, я все еще спал и проснулся уже наполовину вытащенным из машины.
Глава 5. ОБ АЛЬТАИРЕ
Гриффит оказался на месте. В промежутках между рейсами космолетчики обычно сидят дома, предаются ничегонеделанию и общаются со своими женами и детьми. Кажется, он был рад видеть меня, но бурного восторга не проявил. Он спросил, как дела, я ответил, что все отлично, он сказал, что все собирался зайти, но был очень занят, и оба мы знали, что ни одно из этих утверждений не было правдой. Затем он неловко пробормотал, что очень сожалеет о смерти Бэт, и я поблагодарил его за сочувствие. Не в силах придумать ничего лучше, он спросил, чем может быть полезен.
— Понимаешь, — сказал я, — моя невеста с ума сходит от желания посмотреть снимки, которые вы привезли из своего последнего путешествия. Новые миры и все такое.
Я объяснил ему, кто она по профессии.
— Она хочет написать статью о том, как работают космические наблюдатели, каким образом сведения передаются правительству и ученым, и тому подобное. Я надеюсь, что вы, в виде особой милости, покажете ей свои фильмы.
— О, — сказал он с видимым облегчением, — конечно, я буду рад.
Он провел нас в маленький флигель, спрятавшийся за домом, где размещалась его фотолаборатория и комната с проектором. Он искал нужные катушки и попутно болтал о каком-то прекрасном астрономическом материале, за который его удостоили высокой награды. Марта задавала ему вопросы, какие только могла придумать: о его работе, интересах, и деловито записывала. Зажужжал проектор. Мы смотрели.
Фильмы были великолепны. Гриффит знал свое дело. Межзвездное пространство, звезды, созвездия и туманности заполняли экран, и казалось, ты сам находишься в космосе.
Мы наблюдали чужую солнечную систему, вынырнувшую перед нами, а затем принялись изучать отдельные планеты, по мере того как «Энсон—Макквари» подходил к ним.
Некоторые из них были мертвы и голы, другие — наполнены бурной растительностью, третьи населены, но не всегда гуманоидами. Для каждой из планет был сделан спектральный анализ, дан исчерпывающий список руд и минералов, которые можно там найти, а также указывались сведения о составе атмосферы, гравитации, типах местной флоры и фауны.
Очарованный увиденным, я почти забыл, для чего пришел, но тут…
Вот он, мир моих снов, мир Эриан, каждый листок, каждый стебелек травы, каждый оттенок, и этот сияющий город с удивительными крышами, спускающийся к морю, чьи волны сверкали, словно огромные опалы.
И тут странная дурнота овладела мной. Не знаю, что случилось вслед за этим, но я снова оказался в доме Гриффита, и Марта отпаивала меня бренди.
Я встал и, покачиваясь, повернулся к расстроенному и встревоженному хозяину.
— Это была вторая планета Альтаира, не так ли? — спросил я. — Родной мир жены моего брата?
— Да, — ответил он.
— Что там случилось?
Я шагнул к нему, и он чуть подался назад.
— Что произошло между моим братом и Эриан?
— Спросите Дэвида, — пробормотал Гриффит.
Он попытался уйти, но я удержал его.
— Расскажите мне все, — попросил я. — Бэт уже нет в живых, ей уже ничто не поможет, но остались Дэвид и я. Ради Бога, Гриф, вы же были его другом!
— Да, — задумчиво кивнул Гриффит, — я был его другом. Я говорил ему, чтобы он не делал этого, но ведь вы знаете Дэвида.
Он сделал сердитый, неопределенный жест и взглянул на меня:
— Она такая маленькая. Как она… Я имею в виду…
— Не имею понятия. Скажите мне точно, что Дэвид сделал с ней. Ведь она полетела сюда не по доброй воле, верно?
— Верно. Он попытался доказать нам, что она сама захотела на Землю, но все понимали, что это не так. Я точно не знаю, в чем заключалась сделка, но народ этот нуждался не то в химикалиях, не то в лекарствах, и, видимо, здорово в них нуждался. Наш корабль, разумеется, был набит подобными вещами. Вы сами знаете, как Щедро раздавал их Дэвид для установления хороших отношений с другими расами. Для чего бы ни требовались эти вещи — для людей, для скота, против вредителей урожая или загрязнения воды, — за них всегда благодарны, особенно примитивные племена. Народ же Эриан был весьма развит. Дэвид очень не любил рассказывать про эти переговоры.
Гриффит замялся, и я подтолкнул его:
— Вы хотите сказать, что Дэвид дал им химикаты или лекарства в обмен на Эриан, иначе говоря, купил ее?
Гриффит кивнул. Он, казалось, сам стыдился этого, словно служба под началом Дэвида делала его соучастником преступления.
— Шантажировал ее, это будет ближе к истине, — сказал он. — Самое гнусное в этой истории то, что Эриан уже была заложницей. По крайней мере, так я слышал. Во всяком случае, поехала она не по своей воле.
Я полагаю, что если бы мне в тот момент попала в руки шея Дэвида, я бы сломал ее. Сколько зла может совершить человек!
Марта спросила Гриффита:
— У этого народа есть какие-нибудь особые способности? Нам очень важно это знать, мистер Гриффит.
— Их культура отличается очень сложной структурой, а мы находились там не столь долго, чтобы изучить ее достаточно подробно. К тому же — языковой барьер. Но я вполне уверен, что они телепаты — как вы знаете, многие расы обладают этой способностью, — но в какой степени, я не могу сказать.
— Телепаты, — тихо повторила Марта.
Она посмотрела на меня.
— Мистер Гриффит, носят ли там женщины тиары вот такого вида?
Она детально описала украшение Эриан, включая странно ограненный камень.
— Я имею в виду — носят ли их повседневно?
Он, очевидно, подумал, что только женщина может беспокоиться о безделушках в такое время.
— Честно говоря, мисс Уолтерс, я не обращал внимания на их украшения. Драгоценности там носят и мужчины, и женщины, и почти все делают их сами. — Он остановился, вспоминая что-то. — Да, я видел свадебную церемонию. Там обменивались маленькими коронами, как мы кольцами, и, насколько я понял, молились некоему Создавшему Все.
— Большое-пребольшое спасибо, — улыбнулась Марта. — А теперь, я думаю, пора везти Рафа домой.
Я что-то сказал Гриффиту — не помню, что именно, — мы пожали друг другу руки, и он, кажется, облегченно вздохнул. Я сел в автомобиль и задумался, а Марта повела машину, но не к моему дому, а туда, где жила она. Марта сказала, что на минутку забежит домой, и взяла с собой ключи от машины. Я размышлял, и мысли мои были невеселы. Марта вернулась с маленьким чемоданчиком.
— Зачем это? — спросил я.
— Я останусь с тобой.
— Черта с два!
Она посмотрела на меня, и взгляд ее был холоден и непреклонен, как стальное лезвие.
— Когда речь идет о тебе, мне наплевать не только на общественное мнение, но и на собственную шкуру. Ясно? Я останусь с тобой, пока это дело не закончится.