- Я помню, ты говорила, - буднично заметила я. - Тебе, между прочим, волноваться нельзя. И про авроров, которые боятся, я помню. Но вам они почему-то палки в колеса ставят, я права? - Лили кивнула. - А всё потому, что разницы между вами и Упивающимися они не видят. Методы у вас идентичные, - иронически усмехнулась я.
- Неправда! - от волнения миссис Поттер опрокинула чашку с чаем, хрупкий фарфор жалобно хрустнул под столом, а на белоснежной скатерти расползлось некрасивое пятно.
- Опять же, да ну? Вы не швыряетесь боевыми заклинаниями в населённых пунктах? Ты можешь дать гарантию, что все ваши проклятия достигли цели, а не улетали куда-то мимо в сторону домов и мирных жителей? А вы проверяли потом, от чьих действий пострадали те, кого вы якобы защищаете?
- Мы не кидаемся смертельными проклятиями, - нахмурилась Лили. - Зря я сюда пришла, ты никогда не сможешь меня понять и опять вывернула всё...
- Это называется здравым смыслом, дорогая. К тому же я не слышала ничего о странных нападениях на обычных людей и уничтожениях целых поселений.
- Обливиейторы...
- Не смогут скрыть все следы, - перебила я свою собеседницу. - Лили, ты как будто не в нашем мире родилась. Если маги и могут подчистить память, то все документальные следы существования людей и целых поселений удалить невозможно. Стереть информацию со всех архивов, газет, книг, карт, атласов, школьных учебников, в конце концов, воспоминания людей по всему земному шару, так или иначе связанных с данной местностью... если вашим обливиейторам такой масштаб под силу, то им какие-то Упивающиеся на один чих. И как?
- Я не знаю, как точно работают такие маги, они вроде стирают память свидетелям волшебства, - задумалась миссис Поттер.
- То есть размах всё же не тот? Что и требовалось доказать. Кстати, это был любимый сервиз нашей матери, и от него оставались всего две чашки. Другие, если ты помнишь, разбежались в виде крыс.
Сестра, всё ещё недовольно хмурясь, вытащила из рукава палочку и, деланно красуясь, наставила её на осколки.
- Репаро, - фарфоровый лом быстро пришёл в движение, собираясь обратно в точную копию погибшей чашки. Лили с самодовольством посмотрела на меня, но быстро стушевалась под моим безразличным взглядом.
- И скатерть, - напомнила я, сестра поморщилась.
- Эванеско!
- Уже лучше. И что ты поняла из нашего разговора?
- Туни, хватит говорить со мной, как с маленькой! Ничего ты не понимаешь, зря я тебе всё рассказала. Ты живёшь в своём мире и продолжай в нём жить! Ты никогда не сможешь понять меня и моих целей, прав был Джеймс. Маги и маглы слишком разные - у нас нет ничего общего! Моё желание увидеть тебя было бессмысленным и, откровенно говоря, совсем лишним! - она подняла на меня взгляд, полный абсолютной уверенности в своих словах.
- Что же, раз так, то выполни, пожалуйста, мою последнюю просьбу, - сухо сказала я, эмоций не было никаких, словно сестра в мгновение ока стала совершено чужим человеком. Или это Лили что-то поколдовала?
- Хорошо, - согласилась она.
- Составь завещание и обязательно укажи, чтобы в случае твоей гибели твоего сына ни при каких обстоятельствах не отдавали под опеку мне. Я не умею воспитывать магов, да и в ваши разборки встревать мне совершенно не хочется.
- Хорошо, - как попугай повторила она предыдущую фразу, глядя на меня расширенными глазами, в которых плескалось безмерное удивление. - Хорошо. Только всё равно тебе никто ребенка не отдаст, если что, Гарри воспитает Сириус. Он Джеймсу как брат. Да и я не собираюсь умирать.
- Если бы ты понимала, о чём говоришь... впрочем, если бы ты реально пользовалась мозгами по назначению, то ты в эту ситуацию бы не попала, - устало улыбнулась я.
- Прощай, Петуния, - поднялась Лили.
- Прощай, Лили, - слабо улыбнулась я, закрывая дверь за сестрой.
Мда, юношеский максимализм во всей красе, подогретый красивыми лозунгами и толпой единомышленников, слепой и бескомпромиссный. Я пыталась, но, увы, всем помочь невозможно. Помощь могут принять лишь те, кому она нужна. Жаль, но тут историю не столкнуть с накатанного пути. Надеюсь, она примет мой совет к сведению и напишет завещание, чтобы в будущем мне не привалило такое сомнительное счастье, как малолетний потомственный маг с частыми стихийными выбросами. Лили я выкинула из головы сразу же, как только закрыла за ней дверь, эту страницу своей жизни стоит перевернуть без жалости. И о своём положении я ей так и не сказала. Зачем? У неё и своих проблем хватает, о детях и их будущем мы не сможем с ней поговорить, прелестная головка моей сестры занята совсем не теми мыслями, что должны наличествовать в её положении. Интересно, все маги такие безголовые?
Дальше моя жизнь текла своим чередом. Тихо, размеренно и безмятежно. Уютные вечера под треск камина и чтение русской классики, приятные хлопоты с обустройством детской и закупкой необходимых вещей. Каждый уикенд Вернон старался вывести меня в свет, мужественно терпя внезапно проснувшуюся у своей супруги любовь к театрам и опере; если было тепло и редкая солнечная погода в Туманном Альбионе благоприятствовала, то мы устраивали пикник на свежем воздухе. Вернон был счастлив, он часами мог разговаривать о будущем своего сына, мечтать, как он продолжит его дело, и стремиться закупить подарки сразу и на всю жизнь. Единственным стопором в его разгулявшейся душе была я, вовремя одёргивающая благоверного от покупки подросткового велосипеда и радиоуправляемой машинки. С ним нужно держать ухо востро, не успеешь оглянуться, как разбалует ребенка, в этом он совершенно не знал меры, как и его сестра в собаках.
В срок я родила крепкого здорового малыша, огласившего мир о своём прибытии громким богатырским голосом. Мы с мужем были совершенно счастливы. Мардж порывалась мне помочь на первых порах, с умилением сюсюкая над племянником, но, к счастью, ей не на кого было оставить свой питомник, и она быстро отправилась восвояси, заменив своё присутствие долгими телефонными разговорами и подарками, присылаемыми по почте. С соседями я не конфликтовала, но всё так же держала на расстоянии, не желая переходить в более дружеские отношения и мешать комфорту моей нелюдимой личности. Обычная молодая семья. О магах мы больше ничего не слышали.
Тридцать первого октября душа у меня была не на месте. Я настороженно выглядывалась в окно, но хмурое осеннее небо не пестрело многочисленными точками, и телевизор не разрывался паникой о нашествии сов. Но это ещё ни о чём не говорило, я точно помнила о несовпадении дат в первой истории детской книжки. Моя нервозность передалась и домочадцам. Дадли постоянно капризничал, Вернон пребывал в раздражении, срываясь на подчинённых, ошибки которых в благодушном состоянии он бы не заметил. Я вглядывалась в низкие облака. Связи с сестрой у меня не было с момента нашего прощания.
Гром грянул во вторник. Было всё: совы, странные салюты и люди в мантиях на улицах Лондона, что активно освещалось в прессе. Подозрительная кошка, сидящая на заборе, проводившая нас презрительным взглядом, когда мы с сыном ушли гулять. Было жуткое желание свернуть кошатине шею, но я сдержала свой порыв социофобии. Пусть и кошка, но маг и в такой форме оставался магом, был неслабый шанс, что моя попытка окончится плачевно. Для нас с сыном. Медленно, но верно я начала злиться.