- Эти территории непригодны для жизни.
- А там, куда вы летите, пригодны? - зло спросил он.
Дарина честно ответила:
- Нет.
Кромл отвернулся от нее, и некоторое время стоял спиной. Молча. Чего ждать дальше, понять было трудно. Разговаривать с ним вообще было трудно. Мужчина повернулся, чтобы задавать дальше свои вопросы. Он менял тему внезапно, тяжело было подстроиться и не сойти с выработанной схемы. Теперь его интересовал "Альбатрос" и борта отряда сопровождения.
- Расскажи мне о корабле. Как управляется, и как могло произойти то, о чем говорил Карэль? Почему внезапно оказались заблокированными несколько отсеков? Чем отличается красный корабль от остальных?
- Не знаю, - она сказала честно, потому что о подвигах Мальгрэна и о наличии у Элайджи Гендельштейна дублирующей аппаратной понятия не имела.
- Хорошо, я уточню. Почему сорвалась операция по захвату "Альбатроса"?
- Откуда я могу об этом знать?
- Не надо притворяться, я знаю кто ты.
На мгновение Дарина задохнулась, в ее глазах мелькнуло нечто похожее на страх, а зверь это увидел и зарычал:
- Ты та женщина пилот, которая заметила нас. Других нет. Памако мне сообщила.
- Вот оно, Ты хотела борьбы, теперь борись, - сказать себе и собраться.
Победить страх оказалось не так уж сложно, она искала борьбы, правда представляла себе все несколько иначе. Женщина ожидала чего-то подобного тому, что устроил ей Ноэль Шторм, и даже, не желая сознаваться самой себе, хотела этого. Секса, остро приправленного принуждением.
Но борьба оказалась совершенно иного рода.
- Если ты знаешь, кто я, и знаешь, что это я провалила вашу операцию, к чему эти вопросы?
Кромл посмотрел странным взглядом, под которым Дарине было трудно не вздрогнуть, и произнес задумчиво:
- А тебе ведь есть, кого прикрывать на этом корабле? Кого-то, кто тебе дорог?
При этом он продолжал смотреть ей в глаза, улавливая малейшие оттенки чувств. И считал все. По тому, как удовлетворенно дернулись его губы, Дарина поняла, этот бой она проиграла. А последующие слова Кромла заставили ее содрогнуться.
- Вы, - он прошелся по комнате, касаясь рукой вещей на столе. - Живущие на нашей земле. Угробившие планету и методично, бездумно продолжающие это делать. Бездумно протягиваете ваши кровавые руки к другим планетам.
Дрожа от напряжения, Дарина все же выговорила:
- Что мешало вам найти себе пригодную для жизни планету?
- Так ты знаешь, почему мы вынуждены жить здесь?
- Я знаю, что после войны вы ушли в космос. И с тех пор нападаете на наши корабли! Грабите и убиваете людей!
- Грабим? Убиваем? Да, мы убиваем, чтобы выжить. Это вы лишили нас всего. Занимаете наше место.
- Война закончилась еще полтысячелетия назад, за это время можно было найти новый дом!
- А нам не нужен новый, мы хотим вернуть свой старый. Для этого надо просто уничтожить вас. И мы это сделаем.
Сейчас он нависал над ней, а в глазах горела звериная ненависть. И эта ненависть словно повернула переключатель, вызывая из глубины души ледяную ярость. Она посмотрела на него, обдав холодом, и проговорила:
- Зае*етесь.
- Ты права.
Каким-то образом тут же оказалась перевернута спиной и вздернута в воздух, одной рукой мужчина держал ее так, что она практически не могла дернуться, а второй быстрыми движениями срывал с нее форму.
- Пусти, - рычала Дарина, пытаясь вырваться.
- А ты привыкла побеждать, женщина. Привыкла одерживать верх над мужчинами. Знай свое место.
Как она не рвалась из его жестоких рук, ее просто загнули и поимели. Грубо, отвратительно. Страшно унизительно. При этом он не переставал говорить, холодно, спокойным тоном, в котором сквозило презрение:
- Я убью всех, кто тебе дорог. А ты будешь смотреть. Потому что я ненавижу вас.
На самом деле все длилось недолго. И он не нанес телесных повреждений, как и обещал. Ей даже не было больно. Но состояние Дарины можно было бы назвать моральной смертью.