Три года бесконечных переездов, сменявших друг друга безликих городов и деревень, работы на износ и непрестанных напоминаний себе о том, что нужно быть осторожной и как можно чаще оглядываться… Я так ото всего этого устала, что согласна была даже выйти замуж.
Если бы, в придачу ко всем прочим своим достоинствам, маркиз Лагард оказался еще и глуп.
— Дани.
Он позвал так, словно этого разговора не было, и я приказала себе собраться.
— Лучше расскажи мне про яд. Логично, что он должен был как-то оказаться в твоем завтраке. Кто может желать тебе смерти? — я задала ему почти риторический вопрос.
Даниэль скривился, будто я не позволила ему продолжить приятную светскую беседу, и встал.
Он не спеша прошелся по столовой, размышляя, я же сидела, не шевелясь, и наблюдала за ним.
Так же, как и я, он очевидно не испытывал большого доверия к людям, и в его случае это было более чем обосновано, но яд… Это могло бы быть так просто. Ничего не стоило прикончить его на три дня раньше или неделю назад. Даже присутствие в доме искренне преданных ему людей ничему не помешало бы.
— Ты хорошо знаешь Айрис? Кто еще кроме нее вхож в кухню?
— Никто, — Лагард, наконец, остановился и развернулся ко мне. — Это точно не она. Никто из тех, кто живет в этом доме.
Над такой наивностью хотелось не то засмеяться, не то заплакать.
— Но и не я. Признаться, я даже плохо помню, где находится кухня.
— Как раз это было бы логично. Красивая ведьма избавляется от безобразного мужа, — он коротко засмеялся, подходя ближе, и впервые рядом с ним меня пробрала дрожь.
Этот смех, в отличии от того, что я слышала ночью, оказался таким же, как весь его образ: объективно приятным, но изломанным, жутковатым. Искренним, но неловким, как если бы он хотел посмеяться над тем, что сохранил саму способность смеяться.
— Это сделал я.
Едва не поперхнувшись ответным смешком, нужным мне лишь для того, чтобы отделаться от этого ощущения, я посмотрела на него прямо и мрачно.
— Это плохая шутка, Дэн.
— Я не шучу, — он вернулся к столу и, оперевшись о спинку своего стула, провел зубчиками вилки по белой пленке отравы, покрывшей омлет. — Хотел тебя проверить. Мне не терпелось узнать, правду ли болтают о том, что ты немного ведьма. На прямой вопрос ты бы вряд ли ответила. К тому же, мне было интересно, устоишь ли ты перед искушением овдоветь в первый же день.
Я встала, отодвинув стул слишком резко и шумно, совсем не так, как полагалось это делать маркизе.
— Ты искушаешь меня на это прямо сейчас.
Глава 5
Утро стало прохладным и пасмурным, но я не стала возвращаться в дом за шалью, опасаясь, что долбаный Лагард попадется мне на глаза, и это станет началом нашего первого безобразного семейного скандала.
Сад перед его домом зарос сильнее, чем мне показалось накануне и в тот раз, когда я впервые побывала здесь незадолго до свадьбы. Тогда жених хотел показать мне особняк, в котором нам предстояло жить в любви и согласии.
Не отказав себе в удовольствии хотя бы мысленно назвать Даниэля дураком, я пошла не по дорожке, а прямо через траву, интуитивно угадывая направление.
Хотелось бы зайти как можно дальше и оставаться среди деревьев и цветов как можно дольше, однако Руперт нашелся совсем рядом. Он зачем-то стриг розовый куст, который ни в чем подобном сейчас не нуждался.
— Доброе утро, Руперт. Мне нужна ваша помощь.
— Госпожа маркиза? — он выпрямился и опустил руку, в которой держал ножницы. — Чем могу быть вам полезен?
«Вправьте мозги своему дражайшему маркизу» прозвучало бы грубо, и мне пришлось сделать небольшую паузу, чтобы подобрать более подходящие слова.
— Маркиза Лагарда только что пытались отравить. Я обнаружила яд в тарелке с его завтраком.
Руперт ответил не сразу. Подслеповато прищурившись, он не меньше минуты разглядывал меня. Мне же этого времени хватило, чтобы убедиться в том, что видит он на часом деле превосходно
— Вы не шутите.
— У меня нет привычки шутить подобным образом.
Он был выше меня и выше моего чудом до сих пор живого супруга, поэтому мне пришлось отступить на шаг, чтобы лучше видеть его лицо.
Руперт медленно кивнул, продолжая обдумывать услышанное.
— Примите мою благодарность. Я перестал уделять этому должное внимание. Как выяснилось, напрасно.
— Оставьте ее при себе. Я хочу знать, кто это сделал.
Не следовало так с ним разговаривать. В конце концов, не далее, как вчера днем я была намерена если не подружиться с этим человеком, то хотя бы выстроить нейтралитет.