Однако вчера днем я не рисковала остаться вдовой.
Весьма не бедной вдовой, если быть точной.
Впрочем, Руперт, к его чести, не обиделся.
Он наклонился, чтобы положить ножницы на землю, а я посмотрела на розовый куст. Ближайшая ко мне маленькая веточка была мертвой, и я быстро и безболезненно для растения отломила ее, мимоходом погладив листья.
— А что говорит маркиз?
— Что сделал это сам, потому что хотел проверить меня.
— Вот как? Чувство юмора маркиза бывает странным.
Руперт качнул головой, но спрятать улыбку в аккуратных тонких усах у него не получилось.
— А у меня, бывает, сдают нервы, когда я вижу яд на своём столе. Это ведь вы собирали обо мне информацию?
Неотрывно глядя ему в лицо, я с удовольствием проследила за тем, как его выражение менялось. Руперт не пытался быть со мной сдержанно любезным, и взгляд его серых глаз начал становиться колючим и пристальным.
— Именно поэтому я позволю себе спросить: почему вы так хлопочете? Со вчерашнего дня смерть маркиза выгодна вам больше, чем кому бы то ни было.
Я тихо хмыкнула, находя, что этот человек нравится мне с каждой минутой все больше. Если бы он счел, что я могу представлять для Даниэля хоть малейшую опасность, в лучшем случае не дал бы добро на этот брак, в худшем просто пристрелил бы.
— Именно поэтому я предпочла бы сохранить право отравить маркиза в случае необходимости за собой.
— Неужели он уже успел дать вам повод?
— До завтрака мне казалось, что нет.
Он улыбнулся снова, продолжая изучать меня всё тем же холодным пристальным взглядом, под которым женщине в моём положении должно было бы сделаться более чем неуютно. Это означало, что ничего лишнего он обо мне не узнал.
— Вы даже не спросили, какой помощи я хочу от вас, Руперт. А хочу я совсем немногого: мне нужно знать имена его врагов. Если он додумался до такой глупости, значит кого-то покрывает. Я заподозрила бы Агату, если бы не знала точно, что это не она. Получается, есть ещё кто-то, кто ему небезразличен, но при этом способен причинить вред. Вы не можете не понимать, о ком идёт речь. Скажите.
На этот раз он молчал долго, но смотрел уже не на меня, а куда-то в сторону скрытого за деревьями дома поверх моего плеча. Я не торопила, потому что понимала, что на самом деле прошу о многом. Такой как Руперт скорее умер бы, чем выдал своего маркиза, тем более — посторонней и не слишком приятной ему самому особе.
— Зачем вы отломили ветку, леди Даниэла?
— Что?
— Вы отломили от розы маленькую ветку. Для чего она вам?
Я едва не засмеялась, потому что это было, Нечистый его побери, откровенное любопытство и не более.
— Она уже отмерла, хотя и выглядела как живая. Вы бы её оставили, но цветку было бы с ней тяжело.
— Понятно, — Руперт посмотрел на меня снова, и вдруг улыбнулся по-настоящему, хотя и не слишком весело. — Вы быстро берете дело в свои руки.
Призвав себя к спокойствию, я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
В конце концов, Руперт имел на всё это полное право. Повзрослевший, искалеченный и оставшийся единственным Лагардом Даниэль по-прежнему был его маркизом. Тем, для кого он сам стал почти отцом. Естественно, он не слишком хотел делиться.
— Руперт, вы прекрасно знаете, что я вышла замуж за деньги и титул. Мы с Даниэлем заключили честный и выгодный для нас обоих договор, — я быстро облизнула губы, давая себе возможность удостовериться в том, что это именно то, что нужно. — Один из его пунктов предусматривает появление у маркиза наследника. Не то чтобы я всегда мечтала обзавестись детьми, тем более сделать это так. Но раз уж это предстоит мне в любом случае, для начала я хочу быть уверена в своей безопасности. Ни он, ни вы не можете мне этого обещать, пока кто-то бродит по дому с ядом. К тому же, если ваша тарелка окажется следующей, лучше ему не станет.
Взгляд слушавшего меня очень внимательно Руперта изменился снова. Нет, теплее или приятнее он не стал, но перемены эти меня определённо порадовали.
— Судя по всему, вы обладаете воистину мужским умом.
— А вы — воистину женской изворотливостью.
Прямо сейчас он думал о том же, о чем и я — мы не обязаны были испытывать друг к другу искреннюю привязанность, но могли стать хорошими союзниками.
— Я рад знать, что он приобрел не только красивую жену, но и надёжного друга, — определившись с ответом, он улыбнулся мне тонко и почти приятно, но тут же снова сделался серьезным. — Но сейчас я в самом деле не знаю, что вам сказать, леди Даниэла. Дайте мне время подумать.