Он почти задохнулся.
А потом повёл губами по моей лодыжке вверх, к колену, постепенно забираясь под подол, и пришёл мой черед втягивать воздух слишком шумно.
В том, что он оказался отличным любовником, я тоже убедиться успела, но это всё равно было неожиданно.
Приятно.
Даниэль бережным, но очень уверенным жестом развёл мои колени шире, поднялся такими же полу-поцелуями по внутренней стороне бедра.
Лежать перед ним так в самом деле оказалось почти стыдно.
У меня были мужчины до него, и я не сомневалась, что будут после, но настолько чувственно, настолько откровенно не касался никто и никогда. Как будто ему действительно доставляло удовольствие смотреть на меня так. Там.
Поцеловав в самый низ живота, Лагард обжёг кожу дыханием, а потом двинулся ниже, и первое почти невесомое прикосновение оказалось таким острым, что теперь меня выгнуло по-настоящему.
— Дэн!
Он вскинул голову, лишь чудом не зацепившись за мой подол, и подавил ещё одну улыбку.
— Доверься мне. Я знаю, что делаю.
Как раз в этом я не сомневалась.
Он умело и без намёка на брезгливость двинул пальцами, обеспечивая себе лучший доступ, и спустя пару мгновений я забыла не только обо всём, что не давало мне покоя до его прихода, но и на какое имя должна откликаться.
Лагард определённо знал, что делал, лаская языком то невесомо нежно, то настойчиво и так точно, что я теряла над собой контроль.
Тело отзывалось быстрее разума, перед глазами плыло, а в голове шумело.
Я сама раздвинула ноги шире, чтобы ему было удобнее, и Даниэль придвинулся ближе.
Его левая рука оставалось свободной, и он гладил моё бедро так мучительно медленно, едва ли не щекотно. Потертая кожа его перчаток ощущалась одновременно гладкой и нестерпимо грубой.
Я глухо простонала, когда он ненадолго оторвался от меня, чтобы погладить раскрытой ладонью, и сама приподнялась навстречу, почувствовав его губы снова.
Начав двигаться быстрее, Даниэль перехватил мою ногу сильнее, не позволяя закрыться, а потом сместился чуть ниже.
Я едва успела прикусить себе пальцы, чтобы не быть слишком громкой.
Если нас услышат…
Да плевать.
Даниэль не то услышал, не то понял по тому, как я напряглась, и снова начал двигаться медленнее.
В лёгкой сорочке стало невыносимо жарко, волосы липли к шее.
Мне казалось, что это длилось часами, и мягкое уютное тепло, пронизанное яркими вспышками, разливалось по телу, затапливало ум.
Впервые это было настолько личным, и Лагард как будто и это тоже понимал.
Ему должно было быть очень неудобно. И тем не менее, он увлёкся происходящим. Он словно пытался узнать пределы, запомнить момент, в который я потеряюсь окончательно.
Правда, этот момент пропустила я сама.
Несравнимое ни с чем, что было прежде, удовольствие накрыло волной, выбросило за грань, о которой я даже не подозревала. Даже мягкий свет, оставленный в комнате померк, растаял за опущенными ресницами.
Лагард не отстранился.
Он ловил эту волну вместе со мной, прижав ладонь так тесно, что я едва не заскулила от того, насколько это прикосновение усилило ощущения.
Позволив мне немного отдышаться, он подался вперёд, потерся щекой о мой живот всё так же, через рубашку, и в этом жесте было удивление, тепло и… благодарность?
Не давая опомниться ни ему, ни себе, я сжала нетвёрдой рукой его волосы, притягивая ближе, чтобы вовлечь в глубокий, непристойный, восхитительно грязный поцелуй.
В таком положении мне было удобно справиться с его поясом, не глядя.
— Ты не обязана.
— Ты каждый раз будешь это говорить?
Дыхание всё ещё сбивалось, но настроение сделалось отличным.
Я провела ладонью снизу вверх и обратно, сжимая его не слишком крепко, пока больше дразня, и он поперхнулся на вдохе.
Хотя бы отстраниться не пытался.
Развернувшись так, чтобы иметь больше пространства для действия, я подумала секунду, а после мазнула губами по его правой щеке, одновременно начиная ласкать его обеими руками быстрее, ритмичнее.
Взгляд Даниэля поплыл.
Он не пытался отвернуться или отвлечь меня, только смотрел, часто и поверхностно дыша приоткрытыми губами.
И правда, не ожидал.
Растирая нежную кожу ребром большого пальца, я снова поцеловала его коротко, почти целомудренно, на этот раз под подбородком.
Эти поцелуи для него были как укусы, иначе почему бы у него было такое растерянное выражение лица.
Медленно, словно боясь спугнуть, он положил ладонь мне на плечо, и я придвинулась ближе.
Так стало чуть менее удобно, зато Даниэль чувствовал меня полнее и в буквальном смысле не видел ничего и никого кроме.