Пугать ее еще больше не хотелось, но я мысленно поставила себе отметку самостоятельно ее осмотреть, и в целом приглядывать за ней тщательнее.
Моррель, которого я до сих пор знала только в лицо, оказался внимательным и дотошным следователем. Он цеплялся к каждой мелочи, уточнял каждую деталь, и если бы в деле Жанны существовала хотя бы призрачная надежда на правду, он наверняка до неё докопался бы.
Ловя на себе задумчивые взгляды Руперта, я всё сильнее убеждалась в том, что в этот раз точно не докопается.
Когда полиция уехала, день уже клонился к вечеру, а значит пришла пора снова идти на кухню и проверять ужин.
Ничего. В еде не было ничего подозрительного. Напротив, она выглядела и пахла потрясающе — в попытке хоть немного всех утешить, Айрис постарались на славу.
Я не стала интересоваться, зачем Лагард после ужина заперся с Рупертом в кабинете — во-первых, это было не моим делом, во-вторых, догадывалась и так. Им нужно было обсудить вероятности, в которые посторонних людей не посвящают. В частности, версию о том, что к происходящему причастна я.
Судить их за это было бы сложно — доведись мне наблюдать за ситуацией со стороны, мои подозрения первым делом пали бы на новобрачную. До моего появления в доме ничего плохого с маркизом не случалось, но в первые же сутки после свадьбы…
Я мерила спальню шагами, стараясь отрешиться от эмоций и мыслить трезво.
Своих намерений относительно друг друга мы не афишировали, но и не скрывали. Любой, кого это интересовало, мог узнать о предстоящем бракосочетании.
Когда мне доставили платье, я первым делом проверила его на наличие подкладов и порч, но оно оказалось чистым.
В первое же утро нашей совместной жизни, Даниэля попытались отравить, спустя несколько часов в нас стреляли на дороге. Ночью погибла Жанна.
Слишком много событий в течение суток. Слишком вызывающе, слишком… глупо?
Можно было предположить, что убийца так страстно желал добиться своего, что просто не смог остановиться вовремя, но интуиция подсказывала, что здесь что-то другое.
За окном сгущалась ночь, а я призвала себя к терпению и ждала Лагарда.
Сегодня он обязательно должен был прийти, вопрос был только в том, зачем. Продолжать супружеские утехи в такой обстановке было бы насквозь фальшиво, но не помешало бы делу. В зависимости от того, что и как он мне скажет.
Я слышала, как все разошлись спать и в доме наступила тишина.
Даниэля не было.
Почему-то он тянул время.
Быть может, ждал, что я сама к нему приду.
Быть может, Руперт убедил его… в чем-то?
Причин нервничать у меня не было, и все равно я ощущала, как в груди нарастает напряжение. Нет ничего сложнее, чем доказать свою невиновность, когда в самом деле ни в чем не виноват.
Я не боялась Совета, которым мне угрожал Руперт, тем более не боялась полиции, но начинала сомневаться в том, какую часть правды Даниэль мне сказал.
Что они на самом деле знали обо мне и чем могли воспользоваться?
— Дани?
Я вздрогнула, услышав тихий и встревоженный голос Лагарда прямо за своей спиной.
Отвернувшись от окна, я едва в него не врезалась.
Даниэль стоял очень близко, но не отступил, когда я задела его локтем.
— Я стучал, ты не ответила.
Он смотрел с искренним беспокойством. Не как тот, кто пришлось обвинять или указать на дверь, и я медленно выдохнула, провела ладонью по волосам.
— Извини. Я задумалась.
— Я надеялся, что ты просто уснула, но решил проверить.
Поняв, что давит на меня, он всё же отошёл к креслу, но садиться не стал.
Пригласив его жестом, я в глубоко вздохнула ещё раз и села напротив.
— Хотела бы, но не получается.
— Понимаю, — он положил ногу на ногу и скользнул взглядом по комнате, прежде чем снова посмотреть на меня. — Ты знаешь, кто может так тебя подставлять?
Один или в компании Руперта, но он пришёл к тем же выводам, что и я, и это было забавно.
— Нет. Но враг у нас с тобой точно общий.
Даниэль не торопится с ответом, тихо барабаня пальцами по подлокотниками.
— Руперт предполагает, что я мог стать случайной мишенью. Стреляли бы в любого, за кого бы ты вышла замуж.
Это была очень хорошая версия, и я потерла лоб, пытаясь припомнить хоть что-то, о чем имело бы смысл ему рассказать.
— Не думаю. Если бы хотели уничтожить меня, могли намного раньше найти более тихий и быстрый способ.
— Что если предварительно тебя хотят лишить всего?
Он застыл, словно боялся пошевелиться, произнося подобное, и я замерла тоже, предлагая продолжать.