Личная камеристка точно не входила в мои планы, но, немного изучив Лагарда, стоило бы догадаться.
— Благодарю вас, Агата. Если мне что-нибудь понадобится, я вас позову.
Она присела в коротком реверансе и уже развернулась, чтобы уйти, но потом вдруг замерла.
— Госпожа маркиза, если позволите…
Я лишь в последний момент успела погасить ухмылку на своих губах. К тому, что «госпожа маркиза» это теперь я действительно еще нужно было привыкнуть, но Агате в подобные тонкости вникать было ни к чему. Она и так не понимала, чего от меня ожидать.
— Я слушаю.
Девушка сделала короткий, но глубокий вдох, как перед прыжком в ледяную воду, а потом бледно улыбнулась мне.
— Я рада, что вы появились. Мы все рады. Маркизу нужно общество кого-то, кто… расположен к нему.
С каждым словом ее голос звучал все тише, и это было объяснимо — за подобную дерзость любая маркиза могла наказать служанку весьма жестоко.
Я прикусила губу, давая себе секунду на то, чтобы обдумать ситуацию, а потом коротко кивнула ей снизу вверх.
— Расскажи мне о нем. Каким маркиз слывет среди своих людей?
Агата вскинула на меня испуганные темные глаза и глупо моргнула.
— Госпожа маркиза…
Я остановила ее, подняв ладонь:
— Что бы ты ни сказала, это останется между нами, обещаю. Видишь ли, мы мало знакомы, а мне хотелось бы понимать, за кого я вышла замуж.
Лицо Агаты дрогнуло — при слове «замуж» ей явно захотелось улыбнуться.
— Он… — она сделала еще один глубокий вдох, собираясь с мыслями. — Он хороший человек, госпожа. Покойная маркиза взяла меня в дом, когда я осиротела, мне тогда было всего пятнадцать. Мне поручали самую простую работу, а Дан… маркиз на два года старше меня. Он всегда помогал мне. Конюхи отказывались, говорили, что я должна отрабатывать свой хлеб сама, а он помогал. Носил воду, делала много чего еще. Много такого, что бывает тяжело женщине. Обеспечил своим покровительством, когда парни меня заметили, и… — она не договорила, но на ее щеках проступил румянец.
Я поспешила, кивнуть, давая понять, что поняла.
В закоулках любого большого дома сироту с такой внешностью ждала бы печальная судьба. Если бы не было молодого маркиза, способного уничтожить любого, кто прикоснется к ней помимо ее воли.
А впрочем, не маркиза, нет. Просто Даниэля.
— Ты можешь называть его так, как привыкла. Все в порядке.
Агата вспыхнула еще больше и снова опустила взгляд.
— Когда… Даниэля выпустили из тюрьмы, он предложил нам всем расчет и денег сверху, чтобы мы могли устроить свою жизнь.
Я склонила голову набок, разглядывая ее внимательнее. В словах и голове Агаты не было той влюбленности, которой следовало бы ожидать, но чувствовалась вполне сестринская печаль.
Каково должно было быть девице, у которой никого нет на свете, кроме брошенного в темницу друга?
— И кто остался?
— Руперт, — она посмотрела на меня как будто с удивлением. — Все остальные — новые люди. В доме есть еще две служанки, Марта и Клара. Конюх Роберт, это мой муж, и кухарка Айрис.
— Все живут здесь?
— Да, госпожа. Кроме Клары. Она из местных, у нее старая мать. Она приходит утром и уходит вечером.
Я ещё раз кивнула, запоминая.
— А ты давно замужем?
— Уже почти год, — на этот раз Агата улыбнулась по-настоящему, хотя и коротко. — Руперт нанял Роберта в столице. Он… замечательный.
Я невольно улыбнулась ей в ответ, настолько глупо трогательной она была в своей влюблённости.
— Спасибо, Агата. Ты можешь идти.
— Доброй ночи, маркиза, — она поклонилась мне ещё раз и выскользнула за дверь так же тихо, как пришла.
Есть не хотелось, и я подошла к окну.
Оно выходило в сад. За верхушками фруктовых деревьев виднелась дорога, по которой к городу быстро шла закутанная в плащ женщина.
Я проводила ее равнодушным взглядом, хотя и узнала силуэт.
Чего-то стоящих ведьм в этом благословенном городке было четыре, но все они, к счастью, оказались слишком самоуверенны и глупы, чтобы обратить на меня внимание.
В свою очередь, я тоже не стремилась к знакомству, тем более вражде с ними. Однако возле дома моего новоиспеченного супруга ни одной из них делать было нечего.
Подкинуть порчу новобрачным — забава слишком старая, чтобы показаться мне веселой, особенно теперь.
Найду — мало этой дряни не покажется.
Вечер за окном постепенно сменялся ночью, есть так и не захотелось, и я предпочла забыть о местных, отправившись в ванную. В конце концов, ко мне вот-вот должны были прийти.