...Сегодня утром я прочитала третью главу книги Софонии. Особое внимание я обратила на семнадцатый стих и порадовалась, что имя Божье прославится моим послушанием Его призванию...
...В субботу, 22 октября, мы прибыли в Сибирь. В каком-то городе мне пришлось пересесть в другой поезд. Сейчас мы едем по покрытому снегом миру. Я никогда не думала, что может быть столько снега.
...В понедельник, 24 октября, в поезд вошел один мужчина, который немного говорил по-английски. У него было ко мне много вопросов, и я очень старалась на все ответить, так что у меня даже разболелась голова, когда он вышел из поезда.
Не знаю, будет ли завтра, 25 октября, возможность писать дневник..."
Спустя несколько дней Глэдис заметила, что в поезде почти не осталось гражданских пассажиров. Кое-где еще сидели старики и старушки, а в основном купе были заполнены солдатами. В Чите и они вышли из поезда. Вошли новые группы солдат. Усмехаясь, военные смотрели на нее и старались заговорить, но Глэдис не понимала ни слова по-русски, а мужчины не знали английского.
Вошедший русский офицер попросил у нее на проверку проездной билет. Поняв, что она следует в Китай, он безнадежно махнул рукой и покачал головой, показывая, что ей не повезло.
Поезд стоял на полустанке у одинокого сторожевого поста, среди необозримой, занесенной снегом сибирской равнины. Офицер взял ее чемодан и сумки и попытался разъяснить Глэдис, что поезд дальше не идет.
Она не встала.
Цель ее путешествия - Китай, а не какой-то одинокий полустанок на границе заснеженной Сибири. Ведь она на этом поезде должна ехать в Маньчжурию, а оттуда в Китай; там находится миссионерский пункт, где ее ждет госпожа Лосон. Никто не может заставить ее отказаться от этой цели.
Она спокойно оставалась на своем месте, еще плотнее закутавшись в шубу, взяла Библию и опять читала: "...Пойди в землю, которую Я укажу тебе... и Я благословлю тебя..."
Офицер поставил чемодан обратно на багажную полку. Он вызвал начальника вокзала, и они вместе еще раз отчаянными жестами старались убедить Глэдис выйти.
Военный рукой указал на горизонт, сказал "Маньчжурия" и сделал жест, будто стреляет из своего ружья. Языком он издал щелкающие звуки ружейных выстрелов.
Глэдис глубоко вздохнула и продолжала сидеть.
В купе вошел начальник вокзала. Он немного понимал по-английски и спросил, куда она хочет ехать.
Она показала ему свою Библию и спокойно, но решительно объяснила:
- Это Божье Слово я должна принести в Китай!
Когда мужчина перевел этот ответ на русский язык, все солдаты разразились громким смехом. Они втискивались в купе, чтобы поближе рассмотреть, кто это так глуп, чтобы совершать такое опасное путешествие ради такой неизвестной книги.
Глэдис немножко нервничала. Она снова села и, крепко прижимая к себе Библию, тихо молилась о помощи Божьей.
Поезд медленно отошел от вокзала Читы и теперь тащился по бесконечно широким снежным равнинам.
Глэдис заснула. Сколько времени длился сон, она не знала. Но вдруг она услышала скрежет тормозов. Толчок - и поезд остановился. Солдаты молча взяли свои ружья и ранцы и вышли из купе.
Она пристально всмотрелась в темноту ночи и испугалась. Поезд пустеет, свет гаснет, а она сидит одна.
Опять в ее купе вошел какой-то военный. Он взял ее чемодан и сумку, вынес их из вагона и поставил на темную платформу. Теперь она уже должна была встать и выйти, а не то мог пропасть багаж.
Как только она опустилась на платформу, двери опустевшего вагона закрыли на замок. Начальник станции исчез в своей плохо освещенной постовой будке, а солдаты промаршировали в морозную, темную ночь.
И вот она стоит одна, дрожа от холода и страха. Проводник, который немного говорил по-английски, подошел к ней и участливым тоном сказал, что здесь - конец поездки. Поезд дальше ехать не может, так как идет война между Россией и Маньчжурией из-за железной дороги на границе между странами. Вышедшие солдаты отправляются на фронт. Поезд будет стоять на этой станции, может быть, несколько недель и ждать раненных на фронте солдат, чтобы отвезти их обратно в город Читу. Услышав это, Глэдис упала как подкошенная на чемодан и в отчаянии закрыла лицо руками. Резкий холодный ветер гнал на нее колючие снежинки.
Какие-то мужчины в меховых шапках и тяжелых зимних шубах помогли ей встать. Они жестами указали на видневшийся в стороне примитивный барак. Там ей дадут горячего чаю, а потом она должна будет вернуться в Читу.
Мужчины показали на железную дорогу, извивавшуюся в тусклом свете луны темной змеей среди снежных полей и сосновых лесов. Где-то там, за горизонтом, находится Чита. Вдали на темном небе видно было смутное отражение городских огней.