В конце концов он кивнул в знак согласия. В ответ девушка сказала:
— Тогда займись им!
Тому Уорди потребовалось не более пяти минут, чтобы спуститься в ялик, установить весла и начать отмерять свой неблизкий путь до берега. Старик не высказал при этом никаких возражений. Сначала он было хотел что-то спросить, но, увидев ее выражение лица и пистолет в руке, лишь безнадежно пожал сутулыми плечами, подчиняясь. Уже спустившись в ялик, он обратился к Дареллу:
— Присмотри, парень, за моей посудиной! Я понятия не имею, кто ты такой и что там у вас произошло, но эта вот лодка — все, что я имею в жизни. Она — мой дом, и я не хочу, чтобы ее разнесло в щепки. Так ты за ней присмотришь, а?
— Конечно! Будь спокоен.
— Я оставил тебе в той бутылке на донышке, — сказал старик и, вновь взглянув на девушку, добавил: — По-моему, глоток-другой еще понадобится тебе в таком деле…
Когда сгорбленная над веслами фигурка старика оказалась достаточно далеко от вельбота, Дарелл, повернувшись к девушке, спросил:
— Разве ты не понимаешь, что как только он доберется до берега, то сразу же вызовет полицию?
— Для этого потребуется несколько часов, у нас хватит времени, чтобы решить все наши вопросы. — Она повернула ключ зажигания, и тяжело пыхтящий старенький мотор замолчал. В неожиданно наступившей тишине слышалось лишь поплескивание воды о белые борта вельбота. Теперь он свободно скользил по течению, подпрыгивая на волнах то вверх, то вниз. — Я думаю, что не будет ничего страшного, если мы оставим все на волю ветра, — произнесла она. — Я замерзла и не прочь чего-нибудь выпить. Давай спустимся вниз, там и поговорим. — Она махнула пистолетом в сторону каюты. — Я пойду за вами, мистер Дарелл!
Спустившись в узенькую каюту, он отыскал оставленную Уорди бутылку, протянул ее девушке, а сам присел на край койки. При выключенном моторе здесь стало прохладно. От ледяного ветра, бушующего над заливом, защищала лишь тоненькая дощатая обшивка суденышка. В тусклом свете лампочки под потолком ему удалось, наконец, рассмотреть девушку. Теперь она сняла свою красную фетровую шапочку и взмахом головы расправила волосы. Они были темно-медного цвета, шелковистые, спускающиеся чуть ниже плеч. Если бы не синие круги под глазами и не резко очерченный от усталости рот, то ее скуластое личико вполне можно было бы назвать красивым. Она тоже присела, по-прежнему удерживая перед собой пистолет. Затем ока взяла у Дарелла протянутую ей бутылку, и в ее взоре мелькнули золотистые искорки. Одета она была так же, как и тогда, — в шерстяную юбку, свитер и твидовое пальто.
Сделав неумелый глоток, она сильно закашлялась. Дарелл мог бы в этот момент без труда выхватить у нее пистолет, но не стал этого делать. Наконец она выпрямилась и улыбнулась ему.
— Неужели у вас все вина такие крепкие?
— Это домашнее, — ответил Дарелл. — Том Уорди сам это приготавливает. Со временем можно привыкнуть.
— Это что, еще один пример американского индивидуализма и независимости?
— Ну, назови это так, — ответил Дарелл. — А ты неплохо говоришь по-английски! В Москве училась?
— Ну, разумеется. Я знала, что ты об этом догадаешься.
— А вот на хвосте висеть ты совсем не умеешь. Это я должен сказать тебе прямо.
— Я просто хотела, чтобы ты меня заметил, чтобы знал, где я нахожусь.
— Ты поссорилась с Белой Корвутом?
Девушка медленно кивнула.
— Теперь для меня многое стало ясным. Я больше не могу с этим мириться. Так много всего случилось за один только день! — Положив пистолет в сторону, она сжала руки на груди и наклонилась к нему. Ее немного лихорадило. — Я могу помочь вам, мистер Дарелл. Но вы в свою очередь должны будете помочь мне. Здесь есть возможность договориться без помех. В других условиях либо нас выследил бы Корвут, либо вы не стали бы со мной говорить.
— Я готов тебя выслушать.
— Хорошо! Нам известно о вас все… Вы у нас считаетесь одним из наиболее опасных противников. Не знаю, правильно ли я поступаю… но не стану вам лгать. Вполне возможно, что потом меня за это убьют… Я прибыла сюда в составе группы Корвута, чтобы убрать вас и захватить все ваши материалы.
— Но ведь это не главная задача, — продолжил ее мысль Дарелл.
— Нет, не главная! Как и Андре Стрижук… — Ее всю передернуло, казалось, еще немного, и ее стошнит. Дарелл слегка наклонился вперед и взял ее пистолет. Девушка никак не помешала ему в этом. Вдруг в ее горле что-то булькнуло, и она опрометью выскочила на палубу. Дарелл положил пистолет себе в карман и стал спокойно ждать ее возвращения. Его плечо, хотя повязка и была наложена профессионально, продолжало зудеть. Если бы была возможность побыстрее вколоть пенициллин, то рана не стала бы его столь сильно беспокоить. А так ему, возможно, придется промучиться несколько дней.
Когда девушка вновь спустилась по лестнице в каюту, то выглядела совершенно подавленной и растерянной. Лихорадило ее еще сильнее. Дарелл схватил с койки одно из одеял и неуклюже, из-за раненой руки, попытался ее укутать. Затем он плотно прикрыл дверь каюты от сквозняка. Вельбот, плывущий теперь по течению, неспешно переваливался с борта на борт.
— Извини, — прошептала девушка. Отдавая должное ее подготовке, Дарелл отметил безукоризненность американского произношения. — Ничего у меня не получается… Сегодняшний день — сплошной кошмар! Мне довелось видеть такое, чего, как мне казалось, вообще не может быть. В Нью-Йорке, в Нью-Джерси, в поезде, везде… Все это так сильно отличается от того, что нам о вас говорили.
— Надеюсь, ты мне скажешь, в чем же вы разошлись с Белой Корвутом?
Она взглянула на него с явным удивлением.
— Из-за Андре, конечно же!
— Это на той ферме в Джерси? Из-за парня, которого убил Корвут?
— Не было никакой необходимости его убивать… абсолютно никакой необходимости! — прошептала она с горечью в голосе. — Это было ужасное и безжалостное убийство. Я… я знала Андре еще по Будапешту. Мы ходили в одну школу. Я знала его родных.
Дарелл был совершенно спокоен. Он знал, что сейчас делается первый шаг во всем предстоящем деле. Пусть несколько неожиданный, но все же шаг. Его холодный разум уже просчитывал возможные варианты развития ситуации.
Сейчас перед ним был просто потерявшийся, перепуганный, обманутый и несчастный ребенок. Ее несло точно так же, как и их вельбот, — без руля и без ветрил.
— Тогда ты должна была знать, что Андре был вместе с борцами за свободу, — произнес Дарелл.
— Да, нам все они известны… Или почти все. И все же Андре был отличным парнем. Он вечно шутил, любил посмеяться… Но это только пока год назад не был арестован его отец. Нам пришлось это сделать… Старик никак не хотел перестраиваться! Он был слишком упрям, его все тянуло в прошлое… — Она замолчала и вскинула голову. На ее лице постепенно проявилась кривоватая усмешка. Пальцы рук переплелись. — То, что они делают с человеком, — ужасно! Он просто превращается в робота, произносящего пустые, вымученные фразы. Это сидит и во мне! Они продолжают молотить по тебе до тех пор, пока ты не начнешь выкрикивать эти их бессмысленные лозунги… Но сегодня не было никакого смысла убивать Андре! Абсолютно никакого! — Нервно качнув головой, она уставилась в пол. Длинные, темно-медные волосы закрыли ее лицо. Она изо всех сил старалась не расплакаться. Дарелл прекрасно понимал, что сейчас ни в коем случае нельзя на нее давить. Пусть все идет своим чередом. Для нее эта лодка была тем единственным местом, где она могла хотя бы на время защититься от враждебного мира, могла спокойно и открыто говорить о наболевшем.
И все же последующее несколько удивило Дарелла. Почти жалобно она прошептала:
— Так чего-то есть хочется…
— А ты что, сегодня еще ничего не ела?
— Совсем ничего, с самого завтрака!
— Ты ведь совсем промокла под дождем.
Она действительно вся дрожала.
— Да ты сам не лучше меня, — ответила ему Илона.
Дарелл поднялся с койки. Он чувствовал себя гораздо лучше. То ли подействовало виски Тома Уорди, то ли успокоилась хорошо обработанная рана. Но сейчас это не было главным. Девушка, сидящая напротив него, была уставшая, замерзшая и голодная. Казалось, что от этого она даже немного не в себе. В углу каюты размещался небольшой камбуз. Дарелл предложил ей снять одежду, пока он будет там, и хорошенько закутаться в одеяло. Затем он прошел в камбуз и разжег небольшую спиртовую плитку. Найдя на полках консервированный суп, он стал его разогревать. Когда же минут через пять он вернулся в каюту, Илона уже успела развесить на веревке вымокшую юбку, чулки и панталоны. Сейчас она сидела на койке, свернувшись калачиком, и застенчиво улыбалась.