Повернувшись к нему, Дарелл спросил:
— Тебе известно, как можно добраться туда, где его держат?
— Да, но…
— Илона, ты пока останешься здесь. Запри за нами дверь! Если кто-то из них очухается до того, как мы успеем вернуться, припечатай еще раз. Справишься?
Кивнув, она с трудом выдавила из себя:
— Да.
— Мы ненадолго, — сказал Дарелл, выходя вместе с Матиасом из комнаты.
В конце коридора спиралью вниз уходила лестница, где-то там располагались тюремные камеры. Потолочные проемы здания были перекрыты металлической защитной сеткой, через которую еле пробивался тусклый свет фонарей внутреннего освещения. Навстречу им вновь пахнул тяжелый запах, замешанный на затхлости, поте и человеческой крови.
Все это напоминало Дареллу зверинец, только в клетках сидели не животные, а люди. Они прошли мимо целого ряда массивных стальных дверей. В конце этого коридора стоял охранник и, покуривая сигарету, читал газету. Рядом с ним за небольшим столом сидела крупная толстая женщина в военной форме, которая что-то писала. При приближении Дарелла и Матиаса они оба встали.
— Нам нужен тот самый, особо важный арестованный, — командным голосом произнес Матиас. — Выведите его!
— Амайор уже прибыл? — спросила его женщина.
— Он будет через несколько минут. А у нас нет времени ждать!
— Мы не имеем права ничего делать без его личного указания, — недовольно буркнула женщина в ответ. — И не надо нас подгонять!
— Делайте то, что вам приказывают! — со сталью в голосе скомандовал Матиас.
Женщина достала из стола связку ключей и, бросив их охраннику, процедила сквозь зубы:
— Приведи его, Джозеф! — Переведя равнодушный взгляд с Матиаса на Дарелла, она добавила:
— Сомневаюсь, чтобы он сейчас мог ходить.
— Нужно сделать так, чтобы он мог и ходить и говорить!
— Да чтоб они все пропали… — недовольно буркнула она вместо ответа.
Охранник пошел вдоль по коридору, а Дарелл достал сигарету из лежащей на столе пачки и закурил. Он напряженно думал о Макфи. Если его друг все еще в полубредовом состоянии, то от него можно всякого ожидать, когда он вдруг узнает Дарелла. Ведь он же понятия не имеет, что Дарелл последовал за ним в Будапешт. Возможно, он распрощался с надеждой хоть как-то отсюда выбраться и свыкся с мыслью, что смерть — единственный выход для него. Если в наркотическом опьянении Макфи не справится с собой и невольно выдаст, что знает Дарелла, для них на этом все может закончиться. Потом его мысли вновь вернулись к Илоне, которая осталась сторожить тех двоих наверху. Ведь по сути она была почти ребенком, за смелой и волевой внешностью которого скрывался самый обычный страх и чрезвычайное напряжение всех сил. Впрочем, страх сидел и в нем. Но Дарелл давно уже понял, что только дурак ничего и никогда не боится. Он глубоко затянулся сигаретой. Почему охранника так долго нет? Его явно раздражал сверлящий взгляд этой грузной женщины за столом. С дегенеративного лица на него неотрывно смотрели два серых глаза, напоминающие холодные булыжники. Дарелл чувствовал, что прямо-таки взмок под толстой шинелью, а в горле пересохло, как в пустыне. Русская сигарета была терпкой и крепкой. Сделав еще одну затяжку, он с силой вдавил окурок в пепельницу. Одновременно он услышал из-за угла шаги. И через мгновение увидел Макфи, которого вел, постоянно подталкивая в спину, охранник.
— Помоги ему, — сказал Дарелл Матиасу.
Когда Матиас направился навстречу охраннику, Дарелл инстинктивно почувствовал, что толстая женщина еще внимательнее вцепилась в него глазами. Он изо всех сил старался не выдать своего потрясения тем, насколько сильно изменился Дикинсон Макфи всего за сорок восемь часов пребывания в руках АВО. Он выглядел совершенно изможденным и обессилевшим, казалось душа в нем еле теплится. Сосредоточенно уставившись в каменный пол, он с трудом передвигал ноги, боясь сделать какое-то неверное движение и упасть. Иначе расправы со стороны охранника было бы не избежать. Дареллу показалось, что время для него остановилось. Наконец Макфи приблизился и остановился как раз перед Дареллом.
— Вот он, — бросил ему охранник.
Макфи медленно поднял взгляд на Дарелла. Потухшие глаза генерала пробежали по его невозмутимому лицу Затем он, вздохнув, улыбнулся и сказал по-английски:
— Хэллоу!
Дарелл похолодел.
Затем Макфи шевельнул губами и плюнул прямо ему в лицо.
Дарелл знал и тогда и после, что шансы на успех у них мизерные. Одному лишь богу известно, как все это не провалилось. Ему бы ни за что не справиться, не будь рядом Матиаса и Илоны. Что было бы с ними, если бы Белу Корвута так сильно не зацепили его слова, что операцией руководят русские, а не он? Им, кроме того, вряд ли удалось бы выбраться целыми, если бы самолет майора Улицкого не задержался на столь важные для них десять минут. Опыт подсказывал Дареллу, что удача и случай в деле, за которое он взялся, не помогут. Но, как ни странно, инстинкт заядлого картежника, привитый некогда дедом, все же сработал. Когда Дарелл не спеша вытер ладонью с лица плевок Макфи, а потом вдруг наотмашь врезал ему в зубы, это было воспринято и женщиной и охранником, как само собой разумеющееся. Маленький человек, закатив глаза, беззвучно свалился на пол. Толстая женщина при этом довольно хмыкнула, а охранник, растянувшись в улыбке, буркнул:
— Смотри-ка, еще взбрыкивает!
— Ничего, скоро перестанет, — со злобой ответил Дарелл. Повернувшись к Матиасу, он сказал:
— Веди его туда. Не пойдет, так тащи!
По каменной лестнице они поднялись на первый этаж тюремного здания. Из комнаты для отдыха караульных, расположенной около главного входа, донесся взрыв оглушительного хохота. Но Дарелл с невозмутимым видом прошел мимо нее и размеренным шагом направился туда, где он оставил Илону присматривать за Корвутом и лейтенантом. Не отметив про себя ничего тревожного вокруг, он вошел в помещение. Илона держала под прицелом пистолета Белу Корвута, который сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Его широко раскрытые глаза горели ненавистью. Он неотрывно следил за каждым движением девушки. Ее карие глаза при виде Дарелла наполнились слезами. Будто гора свалилась с ее плеч. Негромко и тревожно она произнесла:
— Я предложила ему смерть за крик или жизнь за молчание.
— Вы еще пожалеете об этом. Все пожалеете… — прошипел Корвут. — Вы просто ненормальные, если думаете, что вам удастся уйти. Радуетесь? Да эта ваша радость раньше, чем все закончится, обернется для вас кровавыми слезами.
— Заткнись! — угрюмо произнес Матиас и со всей силой врезал Корвуту по лицу своим здоровенным кулаком. От этого удара Корвут свалился набок. Из разбитых губ потекла кровь. Вытащив из кармана носовой платок, Дарелл бросил его Корвуту.
— Поднимайся! И прикрой рот платком. Мы уходим.
— А что с этим? — спросил Матиас, кивая в сторону лейтенанта с крысиной мордочкой.
Увидев, что тот все еще лежит на полу без сознания, Дарелл сказал:
— Оставим его здесь.
Матиас резким толчком поставил Корвута на ноги.
— Не нравится мне все это, — недовольно проговорил он. — Ты просто не знаешь эту суку. Он загребает в месяц двадцать тысяч форинтов, а мой брат, работающий на Чепеле, только восемьсот. Ему платят так много лишь потому, что он фанатик и готов пойти на смерть. Было бы намного лучше свернуть ему шею.
Взглянув на Корвута, Дарелл сказал:
— Мы сейчас собираемся к доктору Теджи для того, чтобы вытащить его из этой страны. Часть пути тебе придется пройти вместе с нами. Если ты закричишь и поднимешь тревогу, будешь убит. Матиас сделает это с удовольствием. Разумеется, это будет означать смерть и для нас, но в таком случае, тебе никогда не узнать, что случилось с доктором Теджи. В противном же случае, если ты правильно оцениваешь свои возможности, то у тебя появится шанс когда-нибудь в будущем поменяться с нами ролями. Я оставляю тебе такую возможность, поскольку ценю твой ум и гордость. Итак, ты готов пойти сейчас с нами за предоставление тебе шанса сорвать весь банк в будущем?
Продолжая зажимать разбитые губы носовым платком, Корвут кивнул головой в знак согласия. Глаза его по-прежнему светились неистовой ненавистью.