— Не знаю… Быть может и стал. А это созвездие?
Я провела пальцем по его плечам, к другой лопатке, на которой был изображен дракон, который сейчас меня интересовал меньше всего. Задержалась на плече, коснулась шеи, затем скользнула к груди. Сердце то дико колотилось, то замирало, я, не отдавая себе отчета, задержала дыхание. Словно перед прыжком в воду. Наклонилась и неуверенно коснулась губами его колючей щеки, и сладко замерла на мгновение. А в следующее — я была крепко прижата к мужскому телу, Назар нес меня на руках. Я обняла его за шею, и прижалась, вдыхая его запах. Уже уложив меня в постель и накрыв своим телом, он остановился.
— Я надеюсь, хоть кто-то из нас думает, что делает, — и пытливо взглянул в мои глаза.
— Женщинам думать вредно, — ответила я и притянула его к себе.
Уже потом я нежилась в его объятьях, плавясь как воск. Такое вот избитое и такое точное выражение. Страсть отхлынула, оставив удовлетворение, но без дикого чувства непонимания, как в прошлый раз. Сейчас было проще. Ничего непонятно, но кто сказал, что я должна думать об этом именно сейчас? Успею еще пострадать. Теперь было уютно и без одеяла, капли не раздражали, а вой ветра даже приносил умиротворение. Или это кольцо мужских рук вокруг меня? А и правда, хорошая у этого мира задумка насчет женщин. Не буду думать. Я тихонько рассмеялась.
— Чего смеешься? — спросил Назар. Его пальцы выводили узоры на моей коже, не давая сосредоточиться.
— Просто наслаждаюсь. Мне еще никогда не было так хорошо, как сейчас.
— Все женщины так говорят.
— Глупыш! — снова рассмеялась я. — Ты первый, кому я это говорю. И тебе это доподлинно известно.
Так летели дни. Мы все меньше молчали, словно доверившись друг другу, выплескивали сокровенное и засыпали друг друга тысячами вопросов. Занимались любовью, без стеснения наслаждаясь друг другом. Я узнавала все больше и больше об этом мире.
— А почему, когда я видела сон, который привел меня в ваш мир, мне снились драконы и принц с картинки?
— Стало быть, ты мечтала о драконах и грезила о принце, — смеялся Назар. — Проклятие призывает. Ищет самую восприимчивую к зову женщину. И заманивает чем может. У тебя — драконами. Кстати, у нас водятся драконы. Красные и коричневые далеко на юге, люди там почти не живут. И серые, зелёные на севере. Раньше их было больше, говорят деды. А теперь мы их почти не видим.
— А эти женщины… Они всегда были молоды?
— Ни одной пожилой заклятие не привело. Но два столетия назад, женщина была черной. Ее чуть не сожгли на костре. Хотя участь ее была несладкой, пустынники и правда принесли ее в жертву. У них в роду до сих пор черненькие дети родятся. Не все, но часто. Но ты не бойся, жертв они уже давно не приносят.
Я не выдержала и легонько стукнула его по голове. В пустыни не пойду. И не важно, как я этого добьюсь. Наверное, я всегда буду вспоминать эти дни, как самые счастливые. Отодвинув все проблемы и опасения на задний план, заставив себя не думать о них, я наслаждалась каждым мгновением ворованного счастья.
— А деньги… На что ты хочешь потратить деньги, которые тебе заплатят за меня?
— Потратить деньги дело не хитрое, — усмехнулся Назар. — Но у меня есть мечта. Давно, когда я ещё был ребёнком, кочевники разорили мой дом. Далеко на западе, в самых красивых землях нашего мира, на самом берегу моря стоит мой отчий дом. Я обещал умирающей матери, что отстрою его, и её внуки родятся на родной земле.
— Ты всегда держишь свои обещания?
— Нет девочка, нет. И не думай, — он прижал меня к себе и уткнулся лицом в шею. Уже отрастающая борода щекотала кожу. — Но я не могу всю жизнь бродить по дорогам. Когда-нибудь придёт моё время вернуться. Поднять родные стены, привести в дом женщину, родить сына.
Я слушала и верила, что этой женщиной буду я.
Четвёртая глава
На восьмой день начались месячные. Увидела кровь на серой холщовой простыне, и сердце сжалось. Я позволила себе мечтать. Что Назар привяжется ко мне, быть может, даже полюбит. Что в моём чреве растёт маленький мальчик с такими же серыми, как у него, глазами. Тогда Назар, конечно же, не смог бы меня никому отдать…а увез бы в свой дом на краю света. Дура, какая же я наивная дура. Живот перехватило спазмом, из глаз брызнули слезы, к горлу подкатила горечь. Я пыталась заняться привычными делами, но все валилось из рук. Грубая ткань, которая должна была помочь в моей деликатной проблеме, саднила и холодила кожу. Когда вернулся Назар, я была на грани срыва. Он остановился у стола, посмотрел на меня глазами, которые прятали в себе целое небо. И которые никогда не взглянут на меня с любовью. Вскочив, я уронила табурет, прошла к постели за ширмой, сдернула простыню с кровавым пятном и бросила ею в него. Он поймал и замер растерянно.