— Тихо, — шепнул он.
Я прислушалась, но ничего не услышала. Только чуть слышный шепот успокоившегося ветра, все. Но Назар был насторожен. Я закрыла глаза и сконцентрировалась. Пыталась разложить звуки по полочкам, обычно это удавалось мне без труда, звуки все ещё были для меня в новинку. Вот посвистывает ветер. Вот снежная крошка сыплется сверху и с шелестом скользит вниз по каменной стене. Напрягшись изо всех сил, я вычленила инородный звук. Лёгкий скрип. Именно так слежавшийся снег недавно отзывался на мои шаги. Он был так тих и далёк, что если бы не Назар, я бы не услышала. Несколько томительных минут, и те, кто скрипел сапогами подошли совсем близко, к краю расщелины, в которой мы скрывались. Ссыпался вниз потревоженный снег, мне казалось, что я слышу прерывистое дыхание своих преследователей. Замерев, я боялась шевелиться, даже повернуться, чтобы посмотреть на Назара.
— С чего ты взял, что они пошли в эту сторону? — раздался сиплый голос. Слышимость была такая, что казалось, говорящий стоит прямо над моей головой.
— Я чувствую запах дыма. Много ты знаешь безумцев, которые пойдут не проторенным путём да ещё и в это время года?
— Назар безумен, но не глуп. Во-первых, он не стал бы жечь огонь. Во вторых, в эту сторону он бы точно не пошёл. Это тупик. Это дырка в камне, над которой мы стоим, глубиной метров семь. В правую сторону она углубится и уйдёт в гору. Влево — оборвётся в реку. Летом по дну талые воды бегут. Перепрыгнуть через неё они не могли, а внутрь в здравом уме никто не полезет. Нам сказали, что при стычке его неплохо ранили, а он ещё и с бабой. Говорю тебе, выше они пошли.
— Не знаю. Знаю только, что они где-то рядом.
— Пойдем вдоль трещины выше, это единственный путь, где её можно обойти.
Вновь заскрипел, а потом и стих снег под сапогами. Я молчала. Если мы так хорошо их слышали, то может быть и наоборот. В тишине мы выждали ещё минут десять, а затем стали торопливо собираться.
— Куда? — шепотом спросила я.
— А у нас есть выбор? — едко поинтересовался Назар. — Вправо нас ждут, наверх мы с моей рукой точно не влезем. Пока будем карабкаться, нас уже будут поджидать. Пойдём в единственную оставшуюся сторону.
— Но там же река!
— Предлагаешь остаться и ждать, когда они поймут, что, кроме как в эту дырку, мы деться никуда не могли?
Мне ничего не оставалось, только идти за ним. Сверху светило тусклое вечернее солнце, едва видное из-за туч, а в нашей расщелине было совсем сумрачно. Назар шёл ходко, я не поспевала. Вытаскивая ноги из снега, который был плотным наверху, а здесь, словно каша, мы шли до тех пор, пока не свалилась темнота. Затем вновь началась буря, мы замотались в шкуру и сидели, прижавшись друг к другу, позволяя снегу заметать нас. Снег под нами утрамбовался от тяжести наших тел и теплоты дыхания, так мы и уснули. Утром от холода и неудобной позы во сне, я с трудом разогнула спину. Зато следов за нами не осталось, лишь снег. А к полудню я услышала рокот реки, которой мы достигли лишь к вечеру. Расщелина кончалась, резко обрываясь. А снизу далеко-далеко, пенясь, билась среди камней река. Казалось, что до неё бесчисленное количество метров, было страшно даже смотреть и просто подходить к краю.
— И что теперь?
— Будем идти. Лезть дальше.
— Но как?
— Не знаю. Сунется сюда только сумасшедший. Но я же безумен, что терять. Даже более безумен, чем думают наши друзья.
Он осел на снег. Казалось, на его плечах все тяготы этого мира. Я опустилась рядом и положила свою руку в заскорузлой от снега и грязи варежке поверх его руки.
— Давай попробуем. Гораздо хуже не попытаться. И потом, эти люди…Они же убьют тебя. Так что сорвавшись в реку, мы ничего не потеряем. Главное — подумать и посмотреть по сторонам.
Пятая глава
Этим мы и занялись. Стены казались почти отвесными, а те уступы, за которые можно было бы ухватиться или наступить на них, были бесконечно далеко. Бесконечно, это уже два метра. Мне не дотянуться, что уж говорить о Назаре, с его больной рукой. Я отчаялась и стала осознавать, что нам придётся либо идти назад навстречу своим преследователям, либо оставаться тут и ждать, когда они поймут, что больше нам деться было некуда, и придут за нами сами.
— Смотри, — потянула я Назара за рукав, выход из положения я увидела, уже проглядев все глаза. — Так можно выбраться. Правда, придётся спускаться к реке, но иного пути я не вижу. Будем решать проблемы по мере поступления. Спустимся, и, быть может, найдём дорогу дальше.
Подумать только, когда-то недавно я боялась подняться на дом древолазов по вполне комфортной лесенке. А сейчас решилась на этот спуск. Но глаза боятся, а руки делают. Назар размотал повязку на руке, выпрямил и согнул её, несколько раз поморщившись от боли.